Зловещее светило
Шрифт:
— Скаттл, — начал он, — что, черт возьми, это значит? Где ты пропадал, Скаттл? Я не говорил, что вечером ты можешь быть свободен… Добрый вечер, сержант и вы… джентльмены.
— Бросьте эти ваши штучки, — зарычал сержант Экли. — Куда, черт возьми, вы дели изумруды?
— Изумруды, сержант? — удивился Лестер Лейт. — Будет, будет вам, сержант: давайте подойдем к этому логично и спокойно. Вы чрезвычайно взволнованы, сержант. Присядьте и расскажите, о чем идет речь. Что у вас в волосах — жвачка, сержант? О-хо-хо, боюсь, вы становитесь небрежны.
— Обыскать его, — рявкнул Экли на двух сыщиков.
— Ну-ну, минуточку, сержант, — стал возражать Лестер Лейт. — Вот уж поистине
— Обыскать! — повторил Экли, взвизгнув от ярости. Сыщики обыскали Лейта, он не оказывал сопротивления.
— Да будет вам, сержант, — увещевал Лейт, когда они закончили его обыскивать. — Полагаю, вы совершили еще одну из ваших абсолютно глупых ошибок, но ведь, в конце концов, какой смысл так расстраиваться из-за этого. Знаете, сержант, я начинаю привязываться к вам, а у вас может случиться разрыв кровеносных сосудов, если не научитесь владеть собой. О-хо-хо, дружище, у вас все лицо багровое.
Сержант Экли пытался заговорить, но первые несколько слов было не разобрать. Спустя минуту он уже овладел собой настолько, что смог произнести:
— Мы задержали шофера Мэйнуэринга. Он имел при себе трость, а в ней два фальшивых изумруда.
— Да что вы говорите, — сказал Лестер Лейт. — Знаете, сержант, это я дал ему эту трость.
— Я так и понял.
— Да, — повторил Лейт, — эту трость ему дал я. Я посчитал, что, возможно, ею заинтересуется мистер Мэйнуэринг.
— А почему вы считаете, что Мэйнуэринг может этим заинтересоваться?
— О, просто из любопытства. У меня их было две, и, знаете ли, на самом деле я пользовался лишь одной. А Мэйнуэринг — путешественник, исследователь, и он…
— Где другая? — перебил его Экли.
— Наверное, вон там, в углу, — беспечно бросил Лейт. — Вам понравилась, сержант? Могу подарить на память о вашем визите. Мне тут пришло в голову, что с помощью этих тростей человек может распутать — и учтите, сержант, я имею в виду, чисто теоретически — какое-нибудь преступление. Но я пришел к выводу, что ошибался, сержант. Ведь сколько приходится ошибаться, или вы считаете, в вашем случае это верно, сержант?.. Ладно, ладно, сержант, не отвечайте, вижу, это может огорчить вас. Я понимаю, полицейский-профессионал не делает ошибок, как это бывает среди любителей, и все же, кажется, мой вопрос вас расстроил. Как бы то ни было, сержант, я нашел изъян в своих умозаключениях и поэтому решил избавиться от этих тростей. Одну я передал мистеру Мэйнуэрингу, подумав, что, возможно, она ему понравится — то есть я оставил ее с его шофером, — а другую дарю вам.
— Сделали вы ошибку, как же, — пробурчал сержант Экли. — Вы распутали это ограбление Мэйнуэринга.
— Ограбление! — воскликнул Лестер Лейт. — Ну что вы, сержант! Должно быть, вы ошибаетесь. Это же было убийство обезьяны, не так ли? Злонамеренное, умышленное убийство безобидного существа. Я и сам был немало возмущен этим, сержант.
— Настолько возмущен, что пошел и сцапал эти изумруды, — пошел в атаку Экли.
— Какие изумруды?
— Вы прекрасно знаете какие — два изумруда, что были в животе у обезьяны, те, что украл шофер.
— Разве шофер сказал, что он украл изумруды? — уточнил Лестер Лейт.
— Да, сказал. Он полностью во всем признался, — фыркнул сержант. — Они с сиделкой Мэйнуэринга переписывались. В одном из писем она упомянула об изумрудах и о плане провезти камни, заставив обезьяну проглотить их. Она, конечно, все отрицает, но мы понимаем, что в этом Дикин прав. Вы обманом заставили Дикина вынуть эти два изумруда из потайного места в машине, которую он водил, и положить их в
— На самом деле ничего подобного я не делал, — заявил Лестер Лейт. — Я и представления не имел, что в трости могли быть изумруды.
— Не надо мне вкручивать, — бросил Экли. — Вы все это вычислили.
— И куда же этот шофер дел изумруды? — спросил Лейт.
— Поместил их в полость трости, что была у него в руках.
— Значит, вы все-таки обнаружили их в трости, сержант! Поздравляю с прекрасным образцом розыскной работы! Пресса устроит вам бурю оваций.
— Эти изумруды в трости — подделки, и вы об этом знаете, — сказал Экли.
— О-хо-хо, — сочувственно присвистнул Лестер Лейт. — Мне так жаль, сержант. Я надеялся, что вам удалось распутать это дело, и в результате газеты упрочат ваш авторитет и, вы, возможно, получите повышение по службе. Но вот обращаться в газеты с криками о том, что вы нашли два поддельных изумруда, не стоит. Это все равно что убить канарейку в клетке из дробовика десятого калибра, сержант. Вас просто засмеют. Это печально. Ну а, скажите, сержант, в своем признании этот шофер сказал, что в трости те же два изумруда, что он вынул из брюха обезьяны?
— Да, он признал это, потому что считает, что это были те самые два изумруда, но что, должно быть, вы каким-то мошенническим образом ловко поменяли трости и завладели той, в которой были настоящие камни.
— Право, сержант, порой вы чрезвычайно доверчивы, самоуверенны и легкомысленны в своих обвинениях, — усмехнулся Лестер Лейт. — Если шофер утверждает, что изумруды, которые он вынул из брюха обезьяны, и были спрятаны в этой трости, то, значит, так оно и было; и если с этими изумрудами что-то не так, если возникает сомнение в их подлинности или аутентичности, то, должно быть, их подменила обезьяна. Обезьяны весьма склонны к таким штукам, сержант. Очень вредные создания.
И, кстати, сержант, на вашем месте я бы очень и очень подумал, прежде чем выдвигать против уважаемого гражданина обвинение, целиком основанное на словах признавшегося жулика, с одной стороны, и на вашем предположении, с другой. На самом деле нет ничего, что могло бы их связывать. Насколько я понимаю, сержант, вам просто не доказать свою версию по делу против меня, пока вы не найдете у меня настоящих изумрудов. Познания в законе у меня, конечно, лишь любительские, но мне кажется, что, как правило, это так. Насколько я понимаю, Мэйнуэринг заявит, что у него никогда не было изумрудов. И, без сомнения, слову Мэйнуэринга поверят больше, чем слову его шофера, признавшего свою вину жулика, как вы сами его назвали, сержант. И, конечно же, если у Мэйнуэринга никто не крал никаких изумрудов, меня трудно будет признать виновным в присвоении того, что никогда не крали. Во всяком случае, мне так представляется. Под кражей подразумевается присвоение собственности. Если вы не сможете доказать, что собственность существовала, то нельзя и предъявить обвинение в краже. Вот как мне это представляется, сержант, хотя я не профессионал.
А вы что скажете, Бивер? Вы немного разбираетесь в полицейских делах; то есть у вас хорошие отношения с одной молодой женщиной, которая поддерживает хорошие отношения с… Впрочем, мне, наверное, не следовало упоминать об этом в присутствии сержанта. Он такой рьяный служака, что ему может не понравиться любая возможная утечка информации.
Сержант Экли стоял перед Лейтом, то сжимая, то разжимая кулаки.
— Лейт, — проговорил он, — на этот раз ты еле улизнул от меня. Ты был почти у меня в руках. Не хочется, черт возьми, представать в смешном виде, а то я не упустил бы случая закатать тебя в каталажку и упек прямо сейчас.