Зловещее светило
Шрифт:
— Ну, сержант, не стоит позволять личным чувствам вставать между вами и вашими обязанностями, — сказал Лестер Лейт. — Лично я считаю, с вашей стороны было бы ужасной ошибкой сделать нечто подобное. Начнем с того, что предъявить мне обвинение вам не удастся; а во-вторых, вы сами предстанете в смешном свете. Подумать только: со всеми возможностями, которыми располагает полиция, не справиться с простым делом, которое может распутать простой любитель, лишь прочитав вырезку из газеты… Нет, нет, сержант, такое не пройдет. Над вами будут смеяться так, что
Сержант Экли кивнул двум своим подчиненным:
— Ладно, пошли. Бивер, пройди сюда на пару слов.
Экли провел тайного агента в звукоизолированную комнатку, где стоял телефон.
— Бивер, — сказал он, — тебе нужно что-нибудь придумать, чтобы обелить себя.
— Господи, сержант! — воскликнул тайный агент. — Это невозможно. Он видел, что я работаю с вами. Он знает…
— Слушай сюда, — оборвал его сержант Экли. — Мы потратили кучу денег, чтобы определить тебя на эту работу. Когда ты здесь, мы можем следить за тем, чем он занимается. Как только он в следующий раз попробует что-нибудь выкинуть, мы точно схватим его. Но если ты не будешь держать нас в курсе, он посмеется над нами, проворачивая свои, черт побери, ограбления прямо у нас на глазах, и ему это сойдет с рук. Этот тип слишком умен, дьявольски умен, чтобы его можно было поймать обычными методами.
— Ничего не могу поделать, — упрямо гнул свое шпик. — Теперь благодаря вам я предстал перед ним в истинном свете.
— Что значит «благодаря вам»? — набросился на него Экли.
— Вы же настояли, чтобы я отправился вместе с вами.
Лицо сержанта залила краска ярости:
— Если уж говорить о том, что было на самом деле, Бивер, это ты виноват, что все пошло к черту.
— Как это — я виноват?
— Я все время считал, что эти изумруды в животе у обезьяны. И тут ты со своим озарением, что сиделка залепила их в жевательную резинку, и будь я проклят, если не поддался твоим уговорам. Знал бы я, к чему это приведет! Ты…
— Я считал, что это ваша идея, — парировал Бивер.
— Моя? — Глаза сержанта Экли округлились от удивления. — Как, Бивер, разве ты не помнишь, как ты позвонил мне, как…
— Да-да, и вы сказали, что это ваша идея.
— Ты меня неправильно понял, Бивер, — покровительственным тоном сказал сержант. — Я сказал, что уже рассматривал такую возможность. Вот и все.
Тайный агент вздохнул.
— Так вот, — продолжал Экли, — придется тебе загладить свою ошибку, придумав, как вернуть благорасположение Лейта.
Черные глаза верзилы-агента вдруг блеснули:
— Ладно, есть идея!
— И в чем же она заключается? — захотелось выяснить сержанту.
— Я мог бы сказать, что был арестован; что вы заявились сюда, сначала арестовали, а потом таскали с собой все время, пока вы караулили его на поезде…
— Замечательно, — обрадовался Экли. — Так и провернем.
— Но, — продолжал Бивер, — этим никак не объяснить нашу теперешнюю беседу здесь. Теперь уж вы сболтнули лишнее.
— Придется тебе придумать какое-нибудь
— Конечно, — сказал Бивер, — я мог бы сказать, что вы зазвали меня сюда и сделали предложение шпионить за ним и что я отказался.
— Блеск, — восхищенно проговорил Экли. — Как раз то, что нам надо. Я знал, что мы можем что-то придумать, если объединим наши усилия, Бивер.
— Вот как? Это мы придумали, так, что ли? — оторопел тот.
— Конечно, — подтвердил Экли. — То есть я обрисовал тебе, что требуется, и направил в нужную колею ход твоих мыслей. Вот тебе пример того, насколько важен контроль.
— Понятно, — произнес шпик, глаза которого еще хитро поблескивали. — Но ведь Лейт не поверит, если я не скажу, что безмерно возмущен вашей попыткой подкупа.
— Ну так давай, выражай возмущение.
— Но каким образом я смогу это выразить?
— Можешь накричать на меня, громко оскорблять.
— Ну нет, — сказал Бивер, — из этой комнатки не слышно буквально ни звука.
— Так придумай что-нибудь, — нетерпеливо буркнул сержант Экли.
— Вот если бы толкнуть вас на стену, — предположил Бивер, — он бы услышал. Кроме того, можно было бы ударить вас.
Сержанта Экли, похоже, одолевали сомнения:
— Не думаю, что стоит заходить так далеко, Бивер. Можно устроить небольшую потасовку…
— Нет. Это не годится, — сказал Бивер. — Нужно или разыграть как следует, или отказаться от этого вообще. Я здесь останусь, только если мы сможем проделать это убедительно.
— A-а, ладно, — согласился Экли. — Для того чтобы это выглядело убедительнее, я ударю тебя первым. Но ты, смотри, полегче, Бивер. Вон какой здоровенный детина. Ты-то свою силу не чувствуешь. Ладно, давай начнем. А теперь запомни, Бивер, после того как все успокоится, я хочу, чтобы ты подвел его к делу о накачанном наркотиками стороже.
— А что это за дело? — заинтересовался Бивер. — Первый раз слышу.
— Ну, ты о нем еще услышишь. Всю информацию получишь от нас. Это случилось вчера ночью. Карл Боннегард собирал средства для продвижения в стране какого-то политического культа. Насколько он преуспел в этом, нам неизвестно. Но денег он собрал порядочно. В ближайшем будущем предполагалось провести расследование Большим жюри присяжных, поэтому Боннегард снял все деньги со счета в банке и…
— Я понял, — сказал Бивер. — Ну и что же произошло?
— Кто-то подсыпал наркотика сторожу и взломал сейф. Нам никак не выяснить, каким образом удалось это проделать со сторожем. Там все так запутано, что просто ни в какие ворота не лезет.
— Вам не кажется, что это подстроил сам сторож, который и стащил деньги?
— Нет. Со сторожем все в порядке. Он предупредил Боннегарда, как только почувствовал, что засыпает. Придется рассказать тебе об этом попозже, Бивер. Сейчас нет времени обсуждать это. Давай, приступаем к нашей сцене. Открываем дверь. Ты негодуешь.