Зловещий лабиринт
Шрифт:
Вскоре объединенная группа стала удаляться в лес.
Глава вторая
Слабакам здесь было не место. Двигались в темпе – благо появилась незначительная видимость. Анна торопила, видимо, что-то чувствовала. Люди переходили на рысь, пот стекал по их лицам. Никто не роптал, молча сносили тяготы. Анна Сауляйте была не единственной женщиной в отряде. Имелась еще девушка в берете и форменном пальто – видимо, с плеча почтового служащего. Она не отличалась темпераментом, равнодушно поглядывала на советских военнослужащих. Когда девица споткнулась, Мишка Балабанов устремился ей на помощь, поддержал партизанку за локоть. Девица отпрянула, уставилась на Мишку так, словно он ее пытался изнасиловать. Однако впоследствии он пару раз замечал на себе ее задумчивый взгляд и энергично ей подмигивал, ввергая бедняжку в ступор.
Через полчаса пути вышли на опушку. Распахнулся простор – вереница покатых холмов, отдельно стоящие деревья. У людей заплетались ноги. Анна Сауляйте, казалось, не устала, лишь забавно стряхивала с носа капельки пота. Дама обладала авторитетом, ее слушались.
Народ рассредоточился по кромке леса, люди переводили дыхание.
– Минута на отдых, – объявила Анна. – И бегом вперед. До леса меньше километра. А дальше будет проще, в тех лесах можно долго играть в прятки.
– Вы уверены, Анна? – засомневался Влад. – Если противник собирается перекрыть дорогу, то лучшего места, чем на этом участке, ему не найти.
– Нет, все в порядке, майор. – Она опять смахнула с носа капельку пота, недовольно поморщилась. – Мы должны успеть, дорога свободная. Но если протянем время, тогда будет трудно. Не перечьте, майор, здесь я командую, и мне виднее, как безопаснее всего вывести вас к Лиепае… Так, все отдышались? Бегом!
Неслись со всех ног, словно соревновались, кто добежит быстрее. Перепрыгивали мелкие канавы, огибали скопления камней и невысокие холмы, похожие на курганы. Споткнулась девушка в берете (кажется, ее звали Илзе) и чуть не подвернула ногу. Мишка оказался тут как тут, схватил ее за шиворот, уберег от падения. Слов благодарности не дождался, но девчонка уже не шарахалась от него как черт от ладана.
И все же Анна просчиталась. За холмом посреди проселка стоял грузовичок-пикап с гитлеровским крестом на борту. Из кузова выгружались пехотинцы в форме вермахта, вооруженные новомодными штурмовыми винтовками Stg-44. Вояками командовал упитанный унтер. Нежданная встреча стала откровением для обеих сторон. Ругаясь, контрразведчики стали стаскивать висевшие за спинами автоматы. Отступать было поздно, даже остановиться не могли – настолько разогнались! Солдаты оторопели – они не привыкли действовать не по плану. И это замешательство было на руку отряду.
– Огонь! – закричал Дымов, высаживая из автомата порцию свинца.
То же самое закричала по-латышски Анна, первой открыла огонь, ухитряясь целиться на бегу. Это плохо кончилось, запутались ноги, женщина упала и покатилась по траве. Но остальные продолжали бежать и стрелять. Мелькали перед глазами посеревшие от страха лица солдат. Клацали затворы штурмовых винтовок, двое или трое успели выстрелить. Но встречный огонь был плотнее, у вояк не осталось шансов выжить. Половина из десятка фрицев сразу полегла, пал в траву нашпигованный пулями унтер. Водитель не успел выбраться из кабины, задергался от попадавших в него пуль и повалился на сиденье.
Боец на «острие» атаки выхватил гранату, выдернул чеку и размахнулся. Идея была блестящей, но воплощение – отвратительным! Трудно без опыта, да на бегу. Он зацепил плечо бегущего рядом товарища, граната выпала из руки. Боец встал, как столб, уставился на гранату – его веснушчатая физиономия побелела от страха. Дымов с истошным криком налетел на него, оттолкнул, чтобы не мешался, и пнул по гранате. На заре своей юности он увлекался футболом и, видимо, еще не растерял навыки. Граната умчалась по навесной траектории к грузовику, где и взорвалась. Попадали посеченные осколками солдаты. Двое шмыгнули за кузов, пытались улизнуть, но снова взорвалась граната, перелетевшая через кузов. Люди бежали без остановки, обтекали машину с двух сторон. Один из солдат еще пытался приподняться, его рука висела плетью, кровь заливала лицо. Пробегавший мимо здоровяк плюнул в него очередью из ручного пулемета – эта тяжелая штука в его руках-кувалдах смотрелась просто игрушкой. Беднягу отбросило, кровь из груди брызнула фонтаном.
Останавливаться не стали. Кучка людей двигалась дальше. Через три минуты сводная группа ворвалась в лес.
– Виксна, Рубенес, в головной дозор! – деловито скомандовала догнавшая подчиненных Анна. – Протаптывайте тропу!
Двое крепких партизан выдвинулись в голову колонны. Лес был смешанный, густой, насыщенный буреломом и отмирающей растительностью. Молодая листва уже облепила кустарники и деревья. Скорость передвижения упала, но группа упорно пробиралась через лес.
Оперативники помалкивали, мертвый Потапенко еще стоял перед глазами. Война завершалась, а люди продолжали умирать – в этом была какая-то возмутительная вселенская несправедливость.
Анна догнала Дымова, какое-то время шла рядом, искоса поглядывая на офицера. Большой симпатии в ее глазах не было, но уважение чувствовалось.
– Признательна вам, майор. – Она улыбнулась, сухо и механически. – Я видела, как Улдис не справился с гранатой и едва не погубил многих из нас. Вы исправили его ошибку, причем весьма оригинально. Примите благодарность.
– Не стоит благодарить, Анна, – отмахнулся Дымов, – я и свою жизнь спасал. Часто возникают ситуации, когда голова не работает, действуют инстинкты. Этот случай из тех. Вы тоже достойны похвалы – грамотно командуете, поддерживаете дисциплину – несмотря на то, что вы… – Влад задумался, подбирая слово. Но не придумали еще других слов! Пришлось закончить как есть: – Несмотря на то, что вы женщина.
Анна рассмеялась – уже не так сухо.
– Вы замечательно выражаете свои мысли, майор Дымов. У нас еще будет время поговорить. До Лиепаи километров десять-двенадцать. До пригородов – еще меньше. Мы можем свернуть на запад, к морю, но передвигаться вдоль береговой полосы будет затруднительно. Лесами проще, уверяю вас. Возможно, к вечеру мы достигнем нужного нам района. А сейчас прошу прощения, должна вас оставить.
Анна побежала в голову колонны. Дымов проводил ее взглядом. Женщины участвовали в войне, встречались и в боевых частях. Но чтобы женщина командовала мужчинами в боевой обстановке, а последние ее слушались – такое он видел впервые. С этой Европой было что-то не так…
Ближайшие планы провалились, как мартовский лед под ногами! Между деревьями забрезжил просвет. Люди оживились, ускорили шаг. Опыта ведения боевых действий им явно не хватало. Один из дозорных – молодой мужчина в рыбацком балахоне – в полный рост вышел из леса. Второй среагировал – ахнув, бросился наперерез, выставив ногу, повалил товарища, прижал к земле. Остальные присели, кто-то залег. Дымов перекатился в канаву, заскрипел зубами от досады. Рядом гримасничала Анна, сжимала кулаки. Положение становилось отчаянным. Недалеко от опушки стоял немецкий солдат в сдвинутой на затылок каске, грыз травинку. Рядом прохаживался еще один немец – рослый и плечистый. Оба были при полной амуниции, вооружены до зубов, на допниках за спиной крепились скрученные шинели. Это были часовые. За ними, в низине, стояли два грузовика. Один уже разгрузился, солдаты вытягивались в цепь. Со второго немецкие военнослужащие с засученными рукавами стаскивали ящики, разобранный миномет. Из низины доносился гул голосов. Первый солдат что-то заметил краем глаза. Он насторожился, взялся за автомат, стал всматриваться. Ноздри хищно раздувались. Он точно что-то заметил. Второй тоже проявил интерес, что-то спросил. Выслушав ответ, привел автомат в боевое положение, встал, расставив ноги. Партизаны, затаив дыхание, не шевелились. Плотный кустарник служил им защитой.