Зловещий рубеж
Шрифт:
Глава 2
Утро выдалось туманное, словно небо вылило сверху полное ведро парного молока на темный лес. Молочная завеса, влажная и густая, вилась дымкой над водой, укрывала будто плотной тканью все вокруг. Хоть сырая пелена и проникала сквозь толстое сукно формы, вызывала озноб, но Алексей ей был рад как никогда. Из-за густой дымки противник, даже если и услышит звуки танков, но никак не сможет определить расстояние и направление до них, а значит, не будет знать, где нужно усилить огневую оборону. Значит, атака ударной группы будет неожиданной для немцев.
Танки с тяжелым гудением спустились вниз к броду, который еще под утро разведбатальон отметил вешками через всю реку. Солдаты один за другим
А Петр Завьялов присматривался к новичку, худощавому парню в новом обмундировании. Специально усадил его рядом с собой на влажные бревна. Фамилии парнишки он даже не запомнил, появился тот вчера с новым пополнением бойцов. Тощий и костистый, как воробей солдатик, утром перед построением подошел к командиру роты. Губы у парнишки прыгали то ли от страха, то ли от утренней прохлады.
– Товарищ командир, рядовой Савичев Григорий. Разрешите обратиться?
– Разрешаю, – с хмурым видом кивнул Завьялов – совсем не вовремя этот воробей обращается. Надо провести пересчет, проверить, готовность бойцов, распределить их – сколько человек сядут на одно из девяти средств для переправы. Назначить, в каком порядке взводы будут форсировать Днепр, а после высадки на берегу будут разбирать плавсредства на части. Куски плотов нужны танкам для преодоления противотанковых окопов, придется пехоте тащить их пару километров. Дел много, и вдруг этот воробей!
Тот затоптался на месте, не зная, с чего начать.
– Товарищ командир, я готов искупить вину, готов. Как положено. Вы мне только скажите, что делать. Я так виноват, я… – Слезы выступили у парня, задушили его попытку поговорить с командиром.
18-летний Гриша только недавно попал на фронт. Вся война у него состояла из потерь – погибла мать во время бомбежки, потом от голода скончалась маленькая сестра, пришла похоронка на отца. К своему совершеннолетию парень остался круглым сиротой, поэтому так и рвался на фронт, в бой, чтобы избавиться от своего чувства ненужности. И в первом же наряде случилось с ним страшное, рухнули все мечты о медалях и героических атаках. Рядовой Савичев в наряде заснул, да так крепко, что немецкие диверсанты легко забросали гранатами блиндажи и землянки, которые приютили усталых солдат в перерыве между боями. От удара взрывной волны Гриша потерял сознание, а когда очнулся – пожалел, что выжил – один среди немногих. Все поле вокруг превратилось в кровавую кашу из земли и человеческих останков. И виноват в этом был он, рядовой Григорий Савичев. После военно-полевого суда его прямиком отправили в штрафную роту, хотя Гриша, когда ему дали последнее слово, попросил, обливаясь слезами, себе расстрел. И теперь мальчишка рвался в бой, на передовую, под самый страшный огонь, чтобы хоть как-то исправить свою глупую оплошность. Нескладный и угловатый, он дрожал от злости за свою косноязычность, за то, что не может объяснить командиру готовность пожертвовать своей жизнью, которую считал никчемной и бессмысленной.
– Иди в строй, – бросил Завьялов, у него не было времени разбираться со странным рядовым. И парнишка побрел к солдатам, кусая от досады губы до крови.
Потом он сидел на плоту, затаив дыхание, вслушиваясь в мерное гудение машин и тихий всплеск воды. Как и все фронтовики, он уже стал настороженно относиться к зловещей тишине перед канонадой и грохотом орудий, что взорвут через несколько минут землю и небо. «Все равно сделаю, кровью искуплю», – упрямился мальчишка. Завьялов повернулся корпусом к нему и одними губами произнес:
– Гранату до того берега докинешь?
Гриша, испытывая нетерпение, кивнул.
– С Карповым к доту отправишься, получишь связку гранат. – От приказа командира парень вздрогнул и почувствовал от страха холодок на затылке, но тут же одернул сам себя: вот он, шанс для подвига.
Переправа прошла спокойно: то ли немецкие часовые дремали перед рассветом, то ли немцы не предполагали, что русские войска могут возникнуть так внезапно, буквально из воды, во всяком случае до крутого берега Днепра вся колонна успела добраться без обстрела с позиций фашистов.
Танки уже были на другом берегу, начали выстраиваться в линию для атаки, осталось только подняться на крутой взъем берега, где скрывались позиции немцев. Сквозь туман они даже слышали перекрикивание немецких солдат, которые никак не могли понять, откуда доносится рев двигателей. Пехота из роты Завьялова возилась с бревнами, бойцы снимали с плеч винтовки, готовились к бою.
– Карпов, Данильченко, – подозвал Петр. Стараясь смотреть прямо в глаза солдатам, приказал: – Сейчас начнется атака танков. Там на высоте два блиндажа с противотанковым оружием. Надо зачистить эти точки, пока идет танковая атака. Если сбоку хоть одну машину пробьют, то нам дальше не пройти. С Карповым идет… – Он закрутил головой в поисках парнишки, рвущегося в бой.
– Я тут, я тоже с вами, – сбоку неожиданно вынырнул Гришка с винтовкой.
– Есть зачистить точку. – В лице Карпова не дернулся ни единый мускул. Только качнулись пышные ресницы удивленно в сторону юного солдатика – странный парень, прямо просится на верную смерть. Карпов дернул парнишку за рукав, шепнул:
– За мной.
Возле танковой брони вручил ему связку гранат:
– Я вперед, ты позади. Умеешь гранаты взрывать? За кольцо дергаешь и в блиндаж ее.
– Да, да, нам показывали в учебке. – Парень по-прежнему шептал, боясь спугнуть врага. Но опытный Владимир хмыкнул во весь голос:
– В учебке… – Карпов осмотрел Савичева с ног до головы. – Это жизнь, а не учеба. Или ты, или тебя. Махну рукой – и кидай гранаты.
– Хорошо, хорошо, я все сделаю, – затряс головой Гриша и уже шагнул вперед, когда Карпов подсечкой уложил его на холодную, скользкую от влаги землю.
– Куда ты попер! Ползком! На брюхе, голову вниз прямо в землю тыкай, если сильно будут фрицы поливать.
И тут же грянул орудийный залп, и потом снова и снова, воздух разорвался от беспорядочной пальбы. Немцы, встревоженные непонятными звуками из тумана, принялись поливать из всех орудий молочную завесу в стороне Днепра. И от тумана было вдвойне страшнее, так как командиры не видели, откуда стреляют и как выстраивать цепь из солдат, чтобы не попасть под дождь из пуль.
Гриша покорно пополз.
– Чего ты отклячил зад, – рявкнул Владимир. – Весь в землю ужмись!
Он больше не боялся, что его услышат немцы. В воздух взлетели сигнальные ракеты, и сразу же все вокруг наполнилось звуками орудийных залпов, канонадой зениток, стрекотом пулеметов, воем снарядов. Грохот выстрелов звучал все сильнее и сильнее, вибрируя в воздухе, так что земля и небо раскачивались и, казалось, сейчас обрушатся на голову. Наступление Красной армии во всю мощь прокатилось по линии укрепления немцев вдоль береговых постов. Началось наступление с мощного артобстрела важных для немцев укреплений, данные которых удалось получить разведчикам. Дальше на поле боя ворвались танки, за которыми следовали солдаты с винтовками и автоматами. Ошарашенный противник принялся поливать беспорядочным огнем невидимые из-за тумана советские войска, которые так неожиданно появились со стороны Днепра. В воздухе с визгом пролетали осколки шрапнели, стучали пули, рвались с пронзительным воем артиллерийские снаряды. Пехота замерла, залегла в окопе. Каждый старался найти яму поглубже, чтобы воющий огненный смертельный шквал не разорвал тело на кровавые куски.