Зловонючая долина
Шрифт:
— Подтверждаю! На плоскогорье есть Алтари Вознаграждения, которые можно использовать! — проснулся СИПИН.
— А ты откуда знаешь, сын мой? — удивился отец Фёдор, адресовав этот вопрос, понятное дело, не инструктору, а Гриму.
— Мы только что проехали место, где когда-то был лагерь моей группы. Там, где Алтарь стоит на холме… — пробурчал себе в бороду Пилигрим. — А у косогора я хочу проверить кое-что…
Я открыл было рот, чтобы спросить, но решил, что это лишнее. Если Грим просит свернуть — нам несложно. А ему явно нужно.
Мы свернули от реки и начали подъём по пологому склону. Ну а я, пользуясь тем, что не приходится идти самому, просто любовался окружающими пейзажами.
А заодно приглядывал одним глазом за Русым, который уже нашёл, что сожрать, дабы замутить свой светлый разум. Отчего теперь двигался скачками, то упуская на пару метров, то догоняя наш фургон. И тихонечко, но очень музыкально подвывал.
Хорошо ещё, баг нам попался особо флегматичный, и на разыгравшийся концерт никак не реагировал.
— Вот же балбес… — добродушно усмехнулся отец Фёдор, глянув на моего питомца. — Вано, он у тебя всегда такой?
— Натурально всегда! — опередил меня с ответом Мелкий. — Ваще чо тока не вытворяет, отец! Было дело, целых полвечера ходил по кругу, жопой вперёд, и башкой мотал… Русый — он торчок, на! Но торчок бесстрашный! Типа, самый полезный зверь!
— Ну раз полезный… Я-то думал, может, попробуем наставить тварь Божью на путь трезвости! –вздохнул отец Фёдор и перекрестился. — Чего только не бывает…
Всё оказалось так, как и описывал Пилигрим. Долгий подъём закончился, затем мы объехали несколько островков зелени… А потом уткнулись в поросший сухой травой косогор, в конце которого был скалистый обрыв.
— Давайте тут остановимся! — попросил Пилигрим и указал наверх: — Мне туда, к обрыву надо!
— Один не ходи! — крикнул я.
Правда, уже ему вслед, потому что слушать меня этот упрямец не стал.
Обернувшись, я дёрнул Мелкого и ещё пару парней, приказав им идти за мной. А сам попросил отца Фёдора подождать и соскочил на землю. Вчетвером мы двинулись следом за Гримом, который целенаправленно топал наверх.
В первый раз он остановился рядом с какой-то деревяшкой, лежавшей на земле. Только приглядевшись, я понял, что это старое копьё с каменным наконечником. Пилигрим поднял его и хмуро осмотрел. Когда мы догнали его, он бросил копьё на землю и что-то зло буркнул себе под нос.
Я решил ничего не спрашивать. Если Грим захочет, сам расскажет. Пока он был явно раздражён, и в ответ я мог получить разве что пару направлений. Причём в места, не слишком приятные для посещения.
Успокоился Пилигрим, только когда добрался до россыпи валунов и заглянул между ними, посветив туда фонарём. Обнаружив, что искал, он сразу улыбнулся. Только вот улыбка вышла немного грустной.
— Не добрались, значит… — наконец, заговорил Грим. — Туши своих уволокли, а камушки мои не раскопали…
— А чо там, а? — вытянув шею от любопытства, не удержался Мелкий. — Чо это такое-то?
— Могила это… — догадался я. — Кого ты там похоронил, Грим?
— Маму Насти, — чуть помолчав, ответил он. — Её Леной звали… Хорошая была женщина. Жаль, что погибла.
— Так может, это? — Мелкий неуверенно оглянулся назад, на повозки. — Нормально, может, могилу сделаем? У нас, типа, и батюшка имеется.
— До конца дня застрянем тут… — поморщился Пилигрим. — Думаю, Лене сейчас всё равно… А местным животным она уже неинтересна… Давайте просто ещё камней накидаем. Так надёжнее. Меня тогда время поджимало, так что я припрятал её, как мог…
Мы всё-таки сделали чуть больше. Не только накидали камней, но и воткнули деревянный крест, сделанный из двух палок. И отец Фёдор даже прочёл короткую молитву. Задержались всего на час, но я видел, что Пилигриму приятно.
Не знаю почему, но Лена для него была очень важна. Грим и за Настей приглядывал, потому что об этом Лена просила. Больше года он ждал, чтобы вернуться сюда и проверить могилу. Так почему бы и не оказать последние почести хорошей женщине? В конце концов, нам, людям, почему-то важно знать, что после смерти о нас будут помнить…
А пока живём, нам важно приходить на могилы умерших. Вот и Пилигриму это явно было важно. Перед тем, как уйти к фургонам, он постоял рядом с могилой ещё несколько минут. То хмурился, то едва заметно улыбался, то качал головой. Я подумал, что он, наверное, мысленно общается со своей Леной. Может быть, рассказывает ей новости: про Настю, про себя…
Когда мы снова тронулись в путь, отряд задумчиво молчал. Все вспоминали, сколько таких же безымянных могил оставили за спиной.
А я думал о том, что на месте нашего первого лагеря тоже остались могилы, которые неплохо бы навестить. Пусть там и лежат почти чужие люди… Но всё равно навестить нужно. И мне, и, может быть, Мелкому. А тем, кто в могилах лежит — им всё это уже, наверно, неважно. Кто знает?
Дневник Листова И. А.
Четыреста пятьдесят девятый день. Утро добрым не бывает.
Когда всё это случилось, мы ещё лагерь не начали собирать.
Накануне вечером отряд встал на ночёвку рядом с Алтарём, который стоял на каменистом уступе. Неподалёку имелась маленькая роща, и даже бил родничок. Отгородив уступ фургонами, мы спокойно провели ночь.
Утром спокойно завтракали, готовились отправляться, и тут…
Первым из кустов вылетел Русый, который до завтрака крутился по лагерю, а потом куда-то учесал. Он рванул к нашим фургонам, тревожно подвывая на ходу. И тут уже Хромая вскочила и начала рычать, нервно оглядываясь и оттесняя Пилигрима за спину.
А следом из тех же кустов с криками вылетели четыре бойца. И у двоих «крикунов» были очень знакомые лица. Те самые, которые не так давно получали по шапке за ночную историю. Видимо, дураков опыт ничему не учит. Зато их жизнь всегда полна радости новых открытий.