Зловонючая долина
Шрифт:
Или знал, но забыл. Я вообще мог много всего знать — и забыть. За ненадобностью. Вот шестизначный код от своего кабинета гражданина я помнил до сих пор. А всякие предельные высоты гор на Земле… Да куда мне девать-то это знание?!
— Да, верно! — подтвердил Пилигрим. — Есть, конечно, вероятность, что мы живём при меньшем притяжении… Просто не чувствуем этого…
— Нету такой вероятности, — покачал я головой. — Может, я плохо учился в школе, зато хорошо опрашивал СИПИНа. По размерам и массе эта планета очень близка к Земле.
— Ну тогда
— Раскрошится? — подсказал я.
— Не, вроде как она проседает в мантию и плавится, — Грим пожал плечами. — Кажется, так…
— Не! Просто порода просядет в основании! — поправил его отец Фёдор. — Горы станут шире и ниже. Вот и всё!
— Ну и кому из вас верить, отличники сраные? — возмутился я.
Можно было, конечно, обратиться к СИПИНу. Уверен, за пару сотен баллов он бы разъяснил мне и этот вопрос. Но ему я тоже до конца не верил. Как не верил на сто процентов и земным учёным. Не всё мы знали даже о собственной планете — далеко не всё… Но утверждение, что горам просто не хватит прочности вырасти выше, показалось мне убедительным. И вполне успокоило моё любопытство.
Двенадцать, мать их, километров! Да чтоб я никогда не поднимался на эту высоту ногами! Пошло оно всё, и так уже холодно!..
Наше восхождение не заняло весь день. До границы снегов мы добрались где-то к началу вечера. Это, конечно, не все эти многодневные походы альпинистов до базовых лагерей, про которые я читал на Земле… Но тут дело какое…
Просто перед земными альпинистами эту высоту не брали гигантские формы жизни! Те самые, под ногами которых дрожит земля и крошится камень!
В результате, наши фургоны спокойно ползли вверх. Даже, можно сказать, по гравийной дороге. А баги…
А вот они взбрыкнули! Как и предупреждал отец Фёдор, в какой-то момент им стало так некомфортно, что они начали замедляться, жалобно реветь и мотать головами. А некоторые из них покрылись чем-то вроде пота и странно воняли.
Пришлось останавливаться, чтобы успокоить и покормить животных. И на это мы потратили где-то час. Постепенно баги утихомирились и снова потянули фургоны вверх по склону. Правда, скорость чуть снизилась.
Извозчики боялись гнать не привыкших к таким высотам животных, давая им время адаптироваться. Холод-то баги переносили стоически — гораздо лучше, чем мы, люди.
Так или иначе, лагерь мы разбили ещё засветло. И весь оставшийся вечер кипела работа по перестановке фургонов: с колёс на полозья, заранее заготовленные на прошлой стоянке. Я в этом участия не принимал. Просто утащил Кэт в сторонку, где мы и любовались закатом в горах. Благо, это зрелище развернулось буквально перед нашими глазами.
Можно сказать, мы сидели в партере!
— Красиво… Но холодно! — улыбнулась Кэт. — Никогда не стремилась в альпинизм. Но была пара знакомых, вот они прямо-таки восхищались красотой гор…
— Так мы и не альпинисты! — засмеялся я. — Мы читеры! Нам, считай, шоссе на эту высоту проложили! И даже на перевале снег утоптали!
— Ага… Намучаемся мы… — вздохнула девушка, а потом хитро покосилась на меня: — Вано, ты же хочешь перевал за день пройти, да?
— Откуда знаешь? — я удивлённо уставился на неё.
— Да все уже знают!.. — хмыкнула Кэт. — Ты так ратовал, чтобы всё было…
А дальше моя зазноба очень натурально спародировала меня же самого:
— Надо, чтобы всё надёжно было! Никаких поломок! Смотрите у меня!..
Закончив говорить басом, Кэт весело засмеялась. А потом обхватила мне шею руками и притянула к себе:
— Кого ты пытаешься обмануть, Вано? Да тебя даже…
Лучший способ заткнуть женщину — поцеловать! Есть, конечно, минусы и у этого способа… Если поцелуем заткнуть не свою женщину — можно огрести пощёчину, если женщина думает, что ты слишком торопишься или просто не в её вкусе. Или по щам от мужчины, если «своя» женщина — не твоя, а его.
В общем, способ рабочий! Но работает только со своими женщинами. Так что в правила колониста, пожалуй, его вносить не буду… Хотя сломанные зубы — это худшее, что может случиться с колонистом на дикой планете, если под рукой нет медицинской капсулы…
Одно плохо в горной романтике. Чем ниже солнце, тем больше бьёт озноб. Мы с Кэт так и не дождались последних лучей: сбежали к кострам в лагере экспедиции. А потом и вовсе спрятались в палатке, воздух внутри которой нагрела жаровня.
В этот день все спали, не раздеваясь. И пусть в первый момент в палатке было жарко, но жар — не холод, костей не ломит.
Засыпал я долго, слушая голоса людей за тонкой стенкой палатки. И вспоминал свои первые дни в этом мире. Холодрыгу, которая просачивалась в капсулу… Белое трико с «волосатым» мхом а-ля Вано… Штиблеты из пищевых лотков… Попытки согреться, лёжа на тёплом полу… Борьбу за первые баллы…
Горы забрали многих колонистов. Но тем, кто выжил — много и подарили. Год назад я и подумать не мог, что у меня будет собственная винтовка, револьвер, ружьё, Кэт… Тоже с винтовкой, ружьём и револьвером… А ещё состояние в баллах. И статус в немаленьком таком обществе.
Горы научили нас ценить тех, кто рядом и готов помочь. Мы поняли, как важно держаться друг за друга.
Мы вышли к морю измотанные, уставшие и растерянные. А теперь наша группа была одной из самых влиятельных в Алтарном.
И теперь мы снова были в горах… Чем на этот раз они нас одарят? И что заберут взамен?
Глава 10
Чрезвычайно перевальная
Дневник Листова И. А.
Четыреста семьдесят четвёртый день. По снежной дороге.