Злой дракон для доброй ведьмы

Третьякова Валентина

— Эй, ты! — крикнула чародейка фурии. — Рассказывай, что тут происходит!

— Пытка, страшная пытка. Хуже смерти, — бормотала тварь. И вдруг закричала: — Убей меня, убей!

Ору пробила мелкая дрожь. Кто мог довести до такого состояния фурию? Она ловила их ради ценной крови, которую надо было собирать наживую. Но даже с надрезанными артериями, вися вниз головой над ритуальной чашей, фурии смеялись ей в лицо. Что же тут творится?

В это время, Эдвард, Артур и Винсент все-таки решили проведать пленниц до приезда Стивена. Винсент Вуд захватил кролика, чтобы заткнуть пасть фурии едой, когда та

снова начнет визжать. Ее противные крики выводили его из себя.

— Говорить ничего не будем, — предупредил Эдвард своих рыцарей перед тем, как войти в сарай. — Просто посмотрим.

Он убрал с двери защиту и вошел первым. За ним Артур, потом Винсент с кроликом. Увидев их, фурия заорала и полезла даже не «на», а «в» стену. Когда Винсент показал ей кролика, ее глаза чуть не вывалились из орбит. Она заорала так, что, наверное, было слышно в Стоунгеме. Рыцарь быстро сунул еду в открытую пасть. Визг прекратился. Фурия скосила глаза к носу, глядя на кролика у себя в зубах, и боялась вздохнуть. Кролик подергал задними лапами, зацепился за нижнюю челюсть чудовища, подтянулся, устроился поудобнее на своем необычном насесте и затих.

Как и договорились, Эдвард и рыцари хранили молчание. Досмотрев представление с кроликом, все трое повернулись к чародейке. Которая весной может и была смуглой, зато сейчас выглядела серой, как стена, к которой она была прикована. Эдвард взял стул, стоявший у входа, развернул его спинкой к чародейке и сел на него верхом. Положил руки поверх спинки и оперся о них подбородком. Маска мешала, и он снял ее.

Ора чуть не поперхнулась воздухом: перед ней сидел генерал-дракон Эдвард Рэй! Мысли о том, как бы сохранить жизнь, улетучились. Сомнений в том, что она повторит судьбу фурии, больше не было, и Ора начала судорожно думать, как бы выторговать себе легкую смерть.

Эдвард смотрел на чародейку минут пять, но ничего толкового в голову не приходило. Убивать аргумку было нельзя, в этом он убедился на собственной шкуре. Убьет — и Диана с Тинтом навсегда останутся без чувств и без речи. Но как заставить чародейку сделать, что им нужно, он пока не знал. Эх, скорей бы вернулся Стивен… Эдвард встал, вернул стул на место и дал рыцарям знак уходить. Артур открыл дверь, Винсент забрал у крылатой твари обслюнявленного кролика, раз уж она не соизволила есть, и они в полной тишине покинули сарай. Как ни странно, на этот раз фурия тоже молчала.

Если бы только Ора знала, что Черный герцог — это генерал Рэй, она бежала бы из этих мест быстрее ветра! Но кто мог предположить, что он жив? Ларри Пирс рассказывал, что дракон погиб, не выжил после проклятия Ирида, которое принял на себя вместо короля. Весь Хоумленд был в трауре от этого известия и оплакивал молодого генерала…

Чародейка сделала три глубоких вдоха и закрыла глаза. Если бы только существовал способ снять проклятие с генерала, у нее был бы шанс на легкую смерть, но такого способа не было. Королевская охрана убила чародея Ирида у нее на глазах, и теперь ничто не могло вернуть генералу способность принимать свой истинный, драконий облик. Что же она может ему предложить? Что?!

— Эй, ты, — позвала Ора фурию. — Чего надо этим людям? Зачем поймали тебя?

Ей пришлось несколько раз повторить вопросы, прежде, чем тварь вышла из ступора и ответила:

—

Спрашивали, что призывает нас на Стоунгемскую равнину.

— И все?

— И все.

В черной душе Оры поселился грызущий страх. Теперь генерал знал ответ на этот вопрос, и это было ужасно.

Стивен Скай вернулся из города только в два часа пополудни. Радостный.

— Генерал, смотрите, что мы с Маркусом откопали! — Он вывалил на стол несколько книг. — Если чародея убить, его проклятия становятся неснимаемыми. Конечно, это мы и так знали. Но, если он умирает своей смертью, то взятое им возвращается.

— То есть, если бы королевская охрана не поспешила убить чародея, у генерала был бы шанс? — воскликнул Артур.

— Да, — твердо сказал Стивен.

— Неплохо. Есть что-нибудь еще? — спросил Эдвард. — Весной это могло сработать, но сейчас чародейка полна жизненных сил. Мы состаримся, пока она своей смертью подохнет.

— Чародей может вернуть взятое по доброй воле. Если ему предложить что-нибудь более ценное, — продолжил Стивен.

— Перебьется, — сказал Винсент. — Дальше.

— О, дальше интереснее! Нам повезло, что у нас есть фурия! Из ее крови можно приготовить эликсир правды. Правда, изготовление займет примерно месяц… Зато, выпив его, чародейка не сможет промолчать или соврать, и расскажет, как вернуть чувства и речь. Но это еще не все… — Стивен сделал многозначительную паузу. — Если печень фурии, как следует высушить ее в месте, куда не проникает свет, затем вымочить в отваре беладонны и полыни в течение лунного цикла, получится зелье полного подчинения! Несколько капель в воду — и аргумка сделает все, что вы прикажете, генерал!

Стивен одну из книг и открыл там, где лежала закладка.

— Вот. Я нашел, что сушка занимает всего три месяца. Примерно к апрелю зелье будет готово, — радостно сказал он.

Рыцари воспряли духом, но Эдвард был недоволен. По сути, самым верным был только последний способ, и на него уйдут месяцы. С другой стороны, лучше так, чем никак. С фурией давно надо было что-то решать, вот и выход. С фурией… Он резко встал.

— Фурия! Вспомните, как аргумка на нее смотрела, — сказал Эдвард.

— А кто бы не смотрел? Тварь оставила кролика в живых, я сам удивился, — хмыкнул Винсент Вуд.

— Идемте. Винс, если фурия захочет повизжать, пусть визжит. Я буду говорить, а вы молчите и ничему не удивляйтесь.

Рыцари дружно кивнули. Они безоговорочно верили в своего генерала.

Когда они вошли в сарай, фурия молчала. Винсент ткнул в нее кроликом, чтобы открыла рот, но тварь ахнула, потеряла сознание и мешком повисла на цепях. Рыцарь выругался насчет всяких бесполезных зверюг, которые только зря еду переводят.

Эдвард снова сел. На этот раз он поставил стул нормально, откинулся на спинку и насмешливо уставился на аргумку.

Ора почувствовала, как к горлу подступает тошнота. От страха мысли в голове превратились в вязкий кисель. Она ждала, что вот-вот начнутся пытки, но ничего не происходило, и от этого становилось еще страшнее. Она чуть не закричала, когда генерал заговорил.

— Молчишь… — с нескрываемым удовольствием произнес он. — Как же хорошо. Фурия тоже молчала…

— Нет! — воскликнула Ора. — Я все скажу, я все сделаю в обмен на смерть!