Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– А как гамачная юность? Мы же вчера видели?
– Значит, этой лапочке стукнуло восемнадцать и ей разрешили вернуться.
– И она теперь ждет с нетерпением оплодотворительного акта?
– А вот и мы! – закричали хором племянник с супругой и принялись рвать яблоки.
Чучелу не понравились молодожены.
Повар отвернулся.
Глава 14 Синие груши
Мед поместили в кухонный пенал к скудеющим запасам сгущенного молока.
Самодельный туесок
Племянник сразу же увел наверх супругу.
Дело молодое.
Мы же с доцентшей сели гонять чаи.
– Диня, ну-ка признайся – ты, наверное, волшебник.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Тут мне подруги телефон оборвали.
– Вспомнили подробности о зачатии?
– Разбежался.
– Снова звали в гости?
– Благодарили, Диня, за подарки.
– Какие еще подарки?
– Тебе лучше знать. Подарки от кремлевской администрации.
– Не может быть.
Я скрестил руки на могущественном фотоаппарате.
– Ольга получила новый теннисный стол и фирменный набор мячей и ракеток.
– Класс!
– Светлана Константиновна – новую колоду для гаданий.
– Здорово.
– Ванюшке прислали котенка от президентской кошки.
– У президента кот…
– А вот Скудаеву Иммануилу Феоктистовичу достался целый ящик лучшего коньяка двадцатилетней выдержки. Катерина выразила решительный протест.
– Целый ящик!
– Да, и еще звонил главный врач роддома.
– Благодарил за подарок?
– Нет, приглашал сразиться в шахматы.
– Кстати, о Катерине… Какой у нее телефон?
– Понравилась?..
– Нет.
– Честно?
– Промашку хочу одну исправить.
– Ну, раз промашку, тогда звони.
– Нинель, надо просто кое-что уточнить насчет ребенка.
– Которого ждет?
– Нет, Ванюши.
– Хочешь узнать, не было ли в родове Катерины целителей и знахарей?
– Ты уже давно это выяснила?
– Давно. Меня же Ванюша тоже врачевал, и не раз. К твоему разочарованию, праотцы по материнской линии могли наградить Ванюшу только дурными привычками да врожденными склонностями. Ну, а об отце сам догадывайся – об истинном отце.
– Нинель – ты подала мне одну потрясающую мысль.
– Всего одну?
– Скажем, к примеру, я на досуге занимаюсь обрюхачиванием женщин…
– Диня!
– Теоретически.
– Хорошо послушаем твою гипотезу.
– Так вот, при любом раскладе я все равно должен ощущать себя отцом заделанного мальчика.
– Стоп. Хочешь, я угадаю, о чем ты намереваешься спросить Катерину?
– Угадывай.
– Не приходит ли кто посторонний навещать Ванюшу?
– Почти в яблочко. Только когда ты заговорила о подарках, я подумал: а вдруг самозваный папаня тоже дарит своим чадам какие-нибудь игрушки?
Нинель Осиповна произвела набор.
– Про коньяк – ни слова.
Нет, я еще не до конца выявил все фотоаппаратные возможности.
Разговор с Катериной получился не очень длинный.
Недипломированная жена разочаровала: никто из посторонних не заходил, никаких сюрпризов не отмечено. Не считая редких визитов старшего садовода, который приносит каждый раз туесок с медом и пугает ребенка отвратной рожей. А вот если опять пришлют ящик коньяка, то она сбросит его в бассейн.
Доцентше не терпелось выведать подробности диалога.
– Ну, и что ты узнал?
– Как я вижу, самый большой альтруист в городке – это Юрод.
– Его так все за глаза кличут… Но ты, Динь, обращайся к нему «Юрий Юрьевич».
– Понимаю – зачем лишний раз травмировать человека широкой души, но с подпорченной физией?
– Медом Юрий Юрьевич обеспечивает все садоградские семейства, так как и пасека, и хранилище являются собственностью Научно-исследовательского центра, – и яблоками тоже круглый год, и прочей овощной и ягодной продукцией. Хочешь – иди в магазин, хочешь – закажи по телефону, и доставят прямо со склада.
– Сервис!
– Ты с ним поаккуратней при общении. Пять лет назад – нет, шесть – он в один день потерял изумительную жену Еву и неродившегося ребенка.
– Мальчика?
– Девочку. Ева не смогла разродиться. Такое бывает, но редко.
– Шесть лет назад…
– Кстати, мне уже сообщили, как он спас тебя от яблоносцев.
– В Садограде слухи распространяются быстрей, чем в полном вакууме.
– Зря ты, Диня, не ценишь флагман агробезопасности, зря третируешь жителей.
– Я еще не просек, Нинель, куда меня угораздило попасть. Исключая тебя, все какие-то странные.
– Ты прав. Этих людей раскусить трудно. Возьмем Юрода…
– Может, хватит о нем? О благородном и несчастном садовом труженике.
– Напрасно. Это был гениальный биоинженер!
– Почему «был»?
– Двадцать лет он трудился над одним сортом геномодифицированных яблок и добился своего. Урожайность высокая. Лежкость небывалая. Всю зиму держатся – хоть бы хны. Устойчивость к парше и гнили. Самозащита от насекомых-вредителей…
– Бедные гусеницы.
О порхающих красавицах в нарядах изнывающих невест я как-то не подумал.
– Но, достигнув цели, полностью ушел из науки. Представь, он сам посадил в Наукограде все яблони. А теперь следит за каждым деревцем, не доверяя никому… Все наши сады курирует. Поднимается раньше всех и ложится позже всех. Кстати, он свой знаменитый сорт назвал в честь погибшей жены и неродившейся дочки – «Ева».
Если бы не личико, я бы подумал, что доцентша влюблена в старшего садовода – нашего Юрода.
– Яблоки-то хоть вкусные?
– А ты попробуй.
– Предпочитаю груши… Как там у одного забытого классика в рассказе про любовь… «Идите покушайте синих груш!»