Злой город
Шрифт:
Князь криво усмехнулся.
— Ко мне гонец прибыл. Кому до того дело, кроме меня?
Старик прищурился.
— До всего, что в граде и в его пределах происходит, есть дело Совету Господ. А значит, и мне.
Внезапно Александр резко подался вперед. Тяжелые кулаки грохнули об стол. Только сейчас Тимоха заметил, насколько круты были плечи молодого князя, внезапно вздыбившиеся под кольчугой двумя округлыми шарами.
— А до Святой Руси есть дело Совету Господ? Ответь-ка, посадник?
Показалось Тимохе, что на мгновение смешался старик. Рыскнули в сторону колючие глаза,
— Моя забота, чтоб в Новгороде благоденствие и благолепие пребывало, на то меня вече избрало, — заворчал посадник. — За всю Русь не в силах я быть в ответе, на то в других городах свои бояре да князья имеются. А ты, Александр Ярославич, говори да не заговаривайся! Как тебя народная воля на княжение посадила, так и обратно ссадить может!
— Уж не ты ли той волей заправляешь? — хмыкнул князь.
Глаза посадника метали молнии. С силой стукнув посохом об пол, старик тяжело поднялся с лавки и направился к двери. Длинные полы бобрового кожуха волочились по полу, словно крылья подбитой камнем летучей мыши.
Князь опустил голову, закрыл глаза, словно творя про себя короткую молитву. Посадник медленно протянул руку к двери, словно ожидая чего-то.
— Ладно, Степан Твердиславович, не лаяться я сюда пришел, — с видимым усилием произнес Александр. — То, что утаили от меня беду, которая на Руси ныне творится, за то вы с тысяцким да старостами перед Богом ответ держать будете. Ныне же… ныне прошу…
Видно было, что последнее слово далось князю особенно трудно.
— …прикажи тысяцкому снарядить ополчение новгородское. Не за себя прошу — за людей русских. Град Козельск супротив Орды стоит, помощи просит.
— Да ну!
Посадник резко обернулся, будто только что не брел еле-еле к двери, преодолевая старческую немочь.
— А на другом конце света никому боле помочь не надобно?
— Значит, не поможешь, — ровно произнес князь.
— Да ты в своем уме, Ярославич?! — возопил посадник. Тяжелая шапка съехала набок, седые космы выбились из-под собольей опушки, но старику сейчас было не до шапки. — Ты моли Господа за то, что Орда чуток до Новгорода не дошла, назад повернула! А кабы дошла? От кого б мы тогда помощи дождались?
— Вот так каждый думает, за стенами своих городов затворившись! — резко бросил князь. На его лице проступили красные пятна. — Оттого и жжет Орда наши города беспрепятственно!
— А ты сходи на подмогу тому Козельску, рассорься с Ордой! — продолжал бесноваться посадник. Бульканье в его горле сейчас напоминало клокотание варева в закипевшем чугунке. — Глядишь, Батыйка по твоей милости и Новгород сожжет до кучи с остальными!
Александр расслабленно откинулся на спинку стула, губы дернулись в короткой усмешке.
— Хватило б мочи — и без того сжег бы. Да только, как я понял, главный удар на себя Торжок принял, а дойти до Новгорода Орде уже сил не хватило, побоялись не совладать. Но сейчас ты хорошее дело предложил, посадник. Схожу я, пожалуй. Пусть с малой
— Сходи, княже, — тоже внезапно успокоившись, кивнул старик, поправляя шапку. — Вон князь владимирский Георгий Всеволодович тож сходил давеча, да на реке Сити…
И осекся, поняв, что сказал то, о чем говорить не собирался.
— Что на реке Сити? — сузив глаза, спросил Александр.
Деваться было некуда. Начал — так договаривай.
— Да ничо, — раздраженно бросил посадник. — Ни града Владимира боле нет, ни его князя.
— Так… И про то ты знаешь от гонца из Владимира, который новгородцев на битву звал, — задумчиво протянул князь. — А после небось твои соглядатаи, за гонцом посланные, донесли, что русское войско в битве погибло. И с Торжком то же самое было.
— В обчем так, княже!
Посадник приосанился — вроде как даже ростом выше стал и десяток годов сбросил.
«Видать, не так уж немощен дед, как казаться хочет», — подумал Тимоха, все время разговора столбом простоявший одесную [137] князя, не решаясь лишний раз пошевелиться.
— Охота тебе головой в петлю лезть, твое право. Но горожан я на это дело подбивать не стану, потому как не враг Новгороду…
Старец пожевал губами и добавил:
— А посоветую я им другое — иного князя себе подыскать.
137
Одесную — справа (старорусск.).
— Что ж, посоветуй, — нехорошо улыбнулся Александр. — Уж как ливонцы, шведы да Литва возрадуются, узнав, что ты своего князя выгнал, а нового подыскиваешь. Думаю, они тебе из своих рыцарей его быстро подберут и непременно пришлют. С войском. А то и сразу трех. Только разгрести ли сумеешь такую кучу князей, Степан Твердиславович?
Посадник зашипел, словно рассерженный кот, и выскочил за дверь.
— Вот такие дела, Тимоха, — задумчиво произнес князь Александр. — Сидим мы здесь за лесами да болотами и дальше своего носа ничего не видим. А ежели еще немного постараться, чтоб вестей до княжьих ушей не дошло…
— Ясно, — понурился витязь. — Чего ж тут неясного. Не видать Козельску подмоги.
— Ничего тебе не ясно, — сказал князь.
В его глазах промелькнула легкая грусть, свойственная скорее умудренным жизнью старцам, когда им случается окунуться в воспоминания давно прошедших лет.
— Много лет назад во младости, — промолвил Александр, — в лесном скиту перед образом Пресвятой Божьей Матери, которая спасла меня от смерти неминучей, дал я клятву сотворять милость без меры всякому, кто попросит у меня защиты. Так неужто теперь я свое княжье слово нарушу? И нужен ли будет земле русской такой князь? Не Новгороду — Руси. Потому, как все мы есть ее дети. Как думаешь, Тимоха?