Злой город
Шрифт:
– Спасибо. А теперь пойдемте отсюда и побыстрее, а то я боюсь вспугнуть свое неожиданное счастье.
– А как же музей Толстого?
– Ну его к черту, надоело смотреть на всякое старье. Теперь мне уже хочется земного, живого и загорелого. Пойдемте и будем по дороге остерегаться большого колхозного быка.
– Кого? – изумился Погорелов.
– Быка. А впрочем, неважно.
Глава 5.
ДИВАН ДОСТОЕВСКОГО
– Извините, Светлана, но в этом проклятом Козельске совершенно невозможно
Было еще достаточно светло, а свое белое платье она так и не переодела, поэтому он еще издали заметил ее приближение.
– А в этом проклятом Козельске, как вы его называете, никто и не дарит цветов, потому что они у каждого растут в палисаднике.
– Тогда понятно. Может быть, перейдем на «ты»?
– Пожалуй, – кивнула она.
– А может, еще и в щечку поцеловать можно?
– А вот это преждевременно.
И они как-то понимающе улыбнулись друг другу. Рабочая жизнь в монастыре давно стихла, вечерню отслужили, и перед воротами пустыни, кроме них, никого не было. В теплом и влажном вечере постепенно набирали силу сумерки, хотя где-то вдалеке, за рекой, еще догорал темно-алый закат.
– В такой чудесный вечер хочется философствовать и любить, – невозмутимо заметил Дмитрий, – а на меня, кроме того, как только тебя увидел, еще и благодать снизошла. Куда мы пойдем? Она кокетливо качнула головой:
– Я не могу уходить далеко от дома – вдруг проснется Даша и испугается одна, – так что давайте погуляем по нашему лесу.
Дмитрий согласно кивнул, и они не спеша пошли по дорожке, направляясь немного в сторону от скита. Он уже волновался, как волнуется всякий мужчина в сладкой надежде быстро соблазнить женщину, а потому даже самые невинные вопросы звучали в его устах каким-то звенящим напряжением.
– Расскажи мне, как ты здесь оказалась.
– Очень просто. Я родилась в Ленинграде, вышла замуж за военного, как только мне исполнилось восемнадцать, мы с ним скитались по всему Союзу. Сначала жили в Сибири, потом в Киргизии, затем его перевели сюда и…
– И что?
– И здесь мы развелись.
– Почему? Он что – пил?
– Да нет, не особенно, во всяком случае не больше других. Главное было в том, что он страшно и без всякого повода ревновал и тем самым очень нервировал Дашу. Кроме того, мне надоели все эти армейские разговоры о том, кто кого обошел в звании, почему повесился или сбежал из части тот или иной солдат – ну, и все тому подобное. Вы меня понимаете?
– Мы же договорились на «ты».
– Ах, ну да. Так вот, все это было очень тяжело… И вообще, чем старше я становилась, тем более напряженными делались наши отношения. И я решила – чем раньше их прерву, тем лучше. У меня появилась возможность устроиться на работу и получить жилье – так что от него я больше не зависела.
– А что ты закончила?
– Ленинградский педагогический институт имени Герцена, заочно.
– А родители там и живут – я имею в виду Ленинград?
– Да. Маленькая комнатушка в коммунальной квартире неподалеку
Они уже углубились в лес, где, одновременно с наступившей темнотой, их все плотнее окутывала всеми своими застывшими шорохами чудная летняя тишина, когда каждый вздох отдавался в ушах нескромным сладострастием, звуки шагов становились пугающе-отчетливыми, а все слова приобретали многозначительный оттенок.
«Н-да, погода благоприятствует любви, – привычными цитатами из «Золотого теленка» подумал про себя Дмитрий, – тем более здесь тоже тепло и темно, как между ладонями, а рядом идет нежная и удивительная».
– А почему ты не вышла замуж еще раз? Ведь предлагали же, наверное, и неоднократно?
– О да, чуть ли не в каждой экскурсионной группе есть хотя бы один мужчина, который непременно влюбляется и делает предложение. И куда меня только не звали! Один датчанин недавно предложил уехать с ним в Удольфбирген.
– Где это? – усмехнулся Дмитрий.
– Как он объяснил, неподалеку от Копенгагена.
– Ну а ты что же?
– А что я? – и на мгновение тон ее голоса лишился уже привычного для Дмитрия иронического оттенка. – А я женщина гордая и самостоятельная и мне никто, кроме Даши, не нужен.
Он почувствовал в этих словах легкую неправду, но ничего не сказал.
– Сам-то почему не женат?
– Не знаю. То ли не влюблялся еще до такой степени, то ли самого еще по-настоящему не любили.
Ему нестерпимо хотелось обнять Светлану, но он боялся пробовать, не чувствуя ее настроения и возможной реакции. Дмитрий знал, что еще обязательно попытается это сделать, и старался оттянуть момент, чтобы подготовить его как можно лучше, лихорадочно подбирая соответствующие темы и слова. А она молчала, смотрела себе под ноги и, о чем-то задумавшись, словно бы забыла о его существовании. Несколько минут они шли молча, а затем она подняла голову:
– Давай присядем и покурим?
– Давай. А ты куришь?
– Балуюсь, тайком от Даши.
Они сели на скамейку и он, поставив свою неизменную сумку рядом с собой, извлек из нее пачку «Кэмела» и две банки пива:
– Хочешь?
Она улыбнулась и кивнула:
– Хочу. Вот что, оказывается, ты в ней носишь. А то у меня Даша все интересовалась: что там у дяди в
сумке?
В сумке у «дяди» было еще кое-что, и он только усмехнулся, распечатывая банку пива и передавая Светлане:
– Замечательная у тебя дочь.
– Спасибо. А сама я разве не замечательная?
– Слов не хватает, чтобы выразить. Хочется говорить стихами.
– А ты пишешь стихи?
– Балуюсь. Так же как ты, – сигаретами.
– Почитаешь? – она прикурила и выпустила в сторону струю ароматного дыма. Высоко над лесом появилась луна, Дмитрий внимательно посмотрел на Светлану, чувствуя, что ему совсем не до стихов, потому что начинают дрожать и холодеть руки. Он жадно отпил глоток пива:
– Только не перебивай.