Злые сумерки невозможного мира
Шрифт:
— Это можно, — произнес одобряюще.
— Мне, честно говоря, в пустой квартире как-то не по себе, — признался Андрей. — Только не знаю, как быть с подпиской о невыезде.
— Предоставь это мне, — предложил Артём, поднимаясь.
Они обменялись рукопожатиями. К удивлению Артёма, ладонь борова-экстремальщика на ощупь оказалась твердющей, будто лист кровельного железа. Видно, действительно кое-где побывал, кое-что повидал.
Костоломы проводили посетителей до машины.
— Эй, Тигр! — окликнул Артём щуплого корейца, шустро орудовавшего садовыми ножницами в зарослях рябины невдалеке от автостоянки. — Подойди!
— Сяво
— Я насчет нашей размолвки. Извинил бы ты меня… Не со зла ведь дразнился, от неожиданности. Давай замнем.
Кореец немного посопел, явно подражая своему хозяину-здоровяку, потом, все так же кося в сторону, хлопнул Артёма по плечу — докуда достал.
— Ладно, — сказал Тигр.
8
Эдуард Трофимович слушал, не перебивая.
— Помнишь, — сказал он, когда Артём посвятил его во все детали сложившейся ситуации, — я тебе говорил, что дело не совсем обычное. Видать, нюхалка еще функционирует. На время подготовки Евдокимова я отмажу. Но под твою личную ответственность, учти!
— Скажите, — не выдержал Артём, — а вас, вообще-то, удивляет вся эта мистическая чертовщина?
— Я, милый, за тридцать лет такого насмотрелся, — донеслось из трубки, — что, по-моему, никогда и ничему уже больше не удивлюсь. Послушай доброго совета, Тёма, приглядывай за своим клиентом получше: как бы они со Штокманом тебя по кривой не объехали…
9
Пришлось сделать еще пару звонков. Первым Артём оповестил о намерении заново сдать в аренду свою «лайбу», чтобы не простаивала понапрасну. А вторым предупредил Ольгу о своем временном исчезновении. И узнал, что о нем будут скучать, но, если он окажется настолько глуп, чтобы позволить этому чувству перерасти в стадию перманентности, то пусть не пеняет потом на ветреность женского племени. Артём охотно согласился, — а что ему еще оставалось делать! — чмокнул трубку и попрощался.
Всеведущий акселерат Никитка, подкупленный красочным веером «чупа-чупсов», твердо пообещал следить за корреспонденцией своего старшего товарища и в случае переговоров, заказанных по телефону на его имя из одного маленького районного центра, достойно представить на них его отсутствующую особу.
Собрать вещи оказалось делом одной минуты. Он окинул прощальным взором осиротевшую свою берлогу, присел «на дорожку» и вышел во двор. Витёк Заложных — бизнесмен и коммивояжер — уже крутился вокруг артёмовского «жигуленка». Ключи он поймал на лету и сразу же занял место водителя, предвкушая безраздельное обладание необходимым ему транспортным средством. Всю дорогу до местожительства Андрея он весьма искусно и тонко допытывался, куда именно, а главное, на какое время отбывает владелец «тачки». Но его ожидало жестокое разочарование, хотя Артём честно признался в конечной цели своего путешествия. Да и кто бы поверил?
«Мерседес» Евдокимова стоял у подъезда. Артём любил иметь дела с поклонниками машин этой породы: мыслили они стандартно, так что предвидение всех их ухищрений никакого труда не составляло. Впрочем, действовало это правило лишь в отношении обладателей новых, с иголочки, агрегатов, то есть тех, кто мог выбирать. И пример Андрея это правило подтверждал.
Возле «Мерседеса» приткнулось штокмановское «Вольво»; сам Штокман водил хороводы вокруг
— Я гляжу, вы совсем с ума спрыгнули, — так приветствовал прибытие своего протеже ушлый защитник нарушителей Уголовного кодекса. — Может быть, ты мне ответишь, куда намылились и что затеяли?
Артём извлек из «жигуленка» рюкзак с вещами и забросил его в багажник «мерса», помаячил Витьку, чтоб проваливал.
— Ты чего расстраиваешься, Николаша? — спросил с холодной веселостью. — Без работы боишься остаться? На твои вопросы могу ответить, что обнаружился не очень отчетливый, но вполне вероятный след. Андрея беру для опознания, с Эдуардом договорился. А ты нам пока что лишний. Вернемся — понадобишься. Если не понадобишься, свой кусок все равно получишь. А не вернемся — сам возьмешь через месяц. Андрюха, ты ему номер счета сообщил?
Евдокимов кивнул и полез на водительское сидение — свой «мерс» он Артёму не доверял. Жизнь и свобода — понятия нематериальные, а машина — вещественная ценность, на ней каждая царапина в глаза бросается.
— Бывай здоров, Николаша, — сказал Артём, садясь рядом с Андреем. — Не грусти по нас, а если взгрустнется, поставь свечку за успешное завершение нашего предприятия.
— Да пошел ты! — рявкнул Николай и с лязгом захлопнул дверцу.
— Это тебе, шофер, — улыбнулся Артём.
И фиолетовый «мерс» плавно рванул навстречу будущим неприятностям.
10
Большой, по случаю жары, плескался в бассейне под оглушительные вопли группы «Георг». Завидев приближающихся компаньонов, приглашающе махнул рукой. Они не заставили себя долго упрашивать и присоединились к нему.
— Ловите момент, парни, — сказал им Большой. — В Аду не раз вспомянете.
Артём бросил взгляд в сторону искусственного ручья. Разноса с закусками нигде не было видно.
— Как тут насчет обеда? — спросил проникновенно.
— Никак, — любезно сказал Большой. — Обедов до благополучного возвращения больше не будет. Плотный завтрак после пробуждения, легкий ужин перед отходом ко сну — это все. Там, куда мы идем, я и лишнего часа не намерен задерживаться. Главный девиз Орфея: меньше спать, реже жрать, авось и вернешься.
Андрей, шумно вздохнув, надолго ушел под воду.
— Вернуться мало, — сказал он, вынырнув и отфыркавшись. — Без Маринки — какой смысл?
— Бог даст — найдем, — утешил его Большой. — Мне платят не за прогулки — за результат.
Долгий, суматошный день постепенно сходил на нет. Оглушенные музыкой, с побелевшими от длительных ванн пальцами, гости вслед за хозяином отправились в его кабинет. В каминном зале чинный и чистенький Тигр смотрел телевизор, что-то прихлебывая из маленькой, наперсточной чашечки.
— Подождите здесь, — сказал Большой, остановив их у порога. — Входите, — донеслось из кабинета минуту спустя.
Они вошли и увидели хозяина возле узкого проема, образованного раздвинувшимися стеллажами. Проем соединял кабинет с небольшим тамбуром, в котором стояли три стула с аккуратно развешанной одеждой.
— Оболокайтесь, — предложил им Большой.
Одежда состояла из двух комплектов сеточной пары — брюк и рубашек с капюшонами, с длинными рукавами, плотно облегающими запястья. Нижняя сетка оказалась крупноячеистой и довольно толстой. Верхняя — мелкой, тонковолокнистой, но прочной.