Злые вихри
Шрифт:
Вотъ теперь Нина и хала со своимъ чемоданчикомъ къ Ольг Травниковой, увренная, что она не только приметъ ее, но и поможетъ ей во многомъ на первыхъ порахъ ея новой, самостоятельной жизни.
Извозчикъ везъ-везъ по замерзшей грязи, и, наконецъ, привезъ. Большой многоэтажный домъ, во всхъ окнахъ темно, подъздъ запертъ, ворота тоже, и прислоненный къ нимъ, на старомъ чурбан, неизмнный дворникъ, закутанный съ головой въ тулупъ и храпящій чуть ли не на всю улицу.
Долго будила его маленькая княжна. Сначала она звала его заискивающимъ,
– - Да вставай же! что ты спишь!.. Какой ты нехорошій... какъ теб не стыдно! я... полицейскому офицеру буду жаловаться!-- почти кричала она у самаго отверстія тулупа, откуда исходилъ храпъ.
Наконецъ, дворникъ, только вовсе не отъ ея криковъ, бывшихъ для него не страшне жужжанія мухи, а просто самъ собою, проснулся.
Онъ поглядлъ изъ отверстія тулупа, лниво всталъ на ноги, звнулъ и произнесъ:
– - Кого вамъ? Чего кричите-то? Нешто я сплю... Кого вамъ?
– - Гд тутъ квартира госпожи Хазенклеверъ?
– - Такой у насъ въ дом не значится... нтути!-- объявилъ дворникъ, поспокойне услся на свой чурбанъ и спряталъ голову въ тулупъ.
Ninette пришла въ отчаяніе. Она опять готова была плакать.
– - Какъ нтъ?!-- то сердито, то вдругъ переходя къ самымъ жалобнымъ тонамъ объясняла она.-- Да я наврно знаю, что она здсь, въ этомъ дом No 30 живетъ... Только вотъ гд ея квартира, какъ пройти къ ней?.. Ты обязанъ знать и указать мн!.. Хазенклеверъ, понимаешь, Хазенклеверъ!
– - Такъ вы, такъ бы и говорили,--вдругъ сказалъ дворникъ:-- это нмка, она самая и есть... Она-то у насъ живетъ.?. Такъ бы и говорили... Двадцать седьмой нумеръ, во двор, вторая дверь направо, въ четвертомъ этаж. Тутъ она и есть, нмка.
Онъ лниво поднялся, отперъ желзную калитку въ воротахъ и впустилъ княжну.
Она очутилась подъ длиннымъ сводомъ, въ полкой темнот и тишин. Дрожа всмъ тломъ, съ замирающимъ сердцемъ, почти ощупью выбралась она во дворъ, таща свой тяжелый чемоданчикъ. На двор было немного посвтле, такъ что отыскать вторую дверь направо не представлялось особенно труднымъ. Но восхожденіе съ чемоданчикомъ на четвертый этажъ, по темной лстниц, оказалось совсмъ невозможнымъ. Княжна было попробовала, да сейчасъ же и вернулась опять во дворъ. Она сообразила, что если даже и побдитъ въ себ ужасъ, паническій страхъ, возбуждаемый въ ней неизвстностью и темнотою, если даже и сможетъ когда-нибудь дотащить чемоданчикъ въ четвертый этажъ, какъ же она найдетъ дверь, двадцать седьмого нумера?
Она вернулась въ черную бездну длиннаго свода и, добравшись до воротъ, принялась своими кулаченками что есть силы стучать въ нихъ.
– - Дворникъ, дворникъ! встань, пойди сюда, мн очень-очень тебя надо!-- кричала она.
Дворникъ не шевелился.
– - Вотъ, на теб, возьми рубль... Проводи меня въ двадцать седьмой нумеръ. Пожалуйста, возьми!
Калитка быстро отперлась. Дворникъ шагнулъ въ нее, побарахтался въ своемъ тулуп и зажегъ невдомо откуда
Дрожащими руками вынула маленькая княжна свой кошелекъ, нашла рубль и подала его дворнику.
Тотъ принялъ, разглядлъ бумажку у фонарика и произнесъ:
– - Пожалуйте!
Княжна почувствовала приливъ необыкновенной храбрости.
– - Снеси вотъ это!-- сказала она, передавая дворнику чемоданчикъ.
– - Ладно!-- не безъ благосклонности отвтилъ онъ и пошелъ впередъ.
Наконецъ, вс препятствія уничтожены. Цль достигнута Восхожденіе на четвертый этажъ по крутой лстниц совершено.
– - Вотъ онъ и есть, двадцать седьмой нумеръ, звоните шибче,-- объявилъ дворникъ и тотчасъ же сталъ спускаться съ своимъ фонарикомъ.
Опять темнота. Княжна ухватилась за ручку звонка и дернула ее изо всей силы.
«Спятъ вс, разумется... Это безсовстно такъ будить... Но что-жъ сдлать... пусть проснутся!» -- подумала она и опять дернула.
Она хотла ужъ дернуть и въ третій разъ, какъ заспанный тоненькій голосокъ за дверью спросилъ:
– - Кто тутъ?
– - Ольга Николаевна дома?
– - Барышня-то? Да он ужъ спитъ, все теперь спятъ... ночь.
– - А мн все же надо ее видть, по самому важному длу... и я буду звонить до тхъ поръ, покуда вы мн не отопрете,-- ршительно объявила маленькая княжна.
За дверью наступила тишина и продолжалась такъ невыносимо томительно, что звонокъ опять зазвонилъ, только ужъ не одинъ разъ, а нсколько разъ сряду.
– - Господи! что такое, что случилось, кому меня надо?-- разслышала Нина знакомый голосъ.
– - Это я, Ольга, впустите, пожалуйста... Это я, неужели не узнаете?.. Я... Нина!..
Дверь отворилась, и княжна увидла свою пріятельницу, озаренную свчкой, въ сренькой, коротенькой юбочк, въ большомъ шерстяномъ платк на плечахъ и съ такими изумленными глазами, какихъ у нея еще никогда не бывало.
Ольга Травникова, спросонья, отъ изумленія и неожиданности не могла выговорить слова. Она молча глядла, какъ княжна эта тащила свой чемоданчикъ. Она отворила дверь въ первую комнату, пропустила Нину, вошла за нею со свчкой, заперла дверь, поставила свчку на столъ, и только ужъ тогда къ ней вернулся даръ слова.
– - Нина... Я ничего не понимаю... Откуда вы? Что все это значитъ?-- проговорила она какъ въ бреду.
Княжна обняла ее, поцловала и шепнула ей на ухо, боясь, что двочка, стоящая за дверью, услышитъ:
– - Я убжала изъ дому... понимаете, совсмъ убжала, навсегда... никогда больше но вернусь къ нимъ... Могу я переночевать у васъ?.. Больше мн негд...
Ольга Травникова открыла ротъ, да такъ и стояла. Наконецъ, она поняла.
– - Это умно!-- длая серьезное лицо и хмуря брови, сказала она.-- Давно пора выбраться изъ-подъ гнета... Только я этого отъ васъ никакъ не ожидала, я считала васъ неспособной... лишенной характера и силы воли! Я ошиблась... Нина, я васъ уважаю!..