Злым ветром
Шрифт:
Размышляя, я не спеша бреду по улицам и вскоре оказываюсь возле комиссионного магазина.
Около него по-прежнему топчутся зеваки, разглядывая выставленные в витрине вещи.
Неожиданно около меня оказывается какой-то юркий паренек в берете и немыслимо пестрой рубашке, под которой видна полосатая тельняшка. На треугольном личике круглые темные очки и узенькая ниточка усов, щеки заросли могучими бакенбардами.
— Желаете резинку? — негромко спрашивает он, глядя в сторону. — Парагвай. Могу толкнуть.
— Чего? —
— Ха! Салага. Ты хочешь жевать или нет? — усмехается он. — Имею заграничный товар «люкс».
— А-а, жевательная резинка? — догадываюсь я.
— До кенгуру доходит быстрее. Так да или нет? А то я…
Он не успевает кончить. Возле него вырастают два паренька с красными повязками на рукавах.
— Интересуемся заграничным товаром, — насмешливо говорит один из них. — Пойдем поторгуемся. Ну топай, топай ножками, тюлька сухопутная.
— Дружина… — цедит сквозь зубы тот. — Кошмар, а не жизнь.
И покорно следует за ребятами. Эта жанровая сценка наводит меня на интересную мысль.
Я захожу в магазин. После залитой солнцем улицы здесь кажется темно. Однако постепенно глаза привыкают, и я начинаю ориентироваться в окружающей обстановке. Народу много. Слева тянется прилавок, где торгуют посудой и всякими антикварными безделушками, дальше, кажется, ювелирный отдел и часы. Справа вдоль стен развешаны костюмы, платья, пальто.
Я разглядываю продавщиц. Нет, ни одна не похожа на Галину. Спрашивать о ней я не решаюсь. Откуда я могу ее знать? Наше знакомство должно произойти только сейчас.
Некоторое время я топчусь возле прилавка среди покупателей, даже прицениваюсь к чему-то. Я чуть не на голову выше всех тут, и мне все отлично видно вокруг. Но вот появляется и Галя. Она выходит из подсобного помещения. Я сразу ее узнаю.
Да, вот это бабочка! Секс прямо-таки прет из нее. Вызывающе дерзкие черные глаза, яркие пухлые губы, под облегающим шелковым халатиком высокая, пышная грудь и стройные, совершенно пленительные бедра, а походка такая, словно она несет себя вам. Я вспоминаю старика Бурлакова и сладостное восхищение, с которым он описывал Галину.
Что же, тем лучше. Попытка познакомиться с такой девицей не вызовет ни у кого подозрений, в том числе и у самой Галины. Хотя задача моя, конечно, не из легких. Я себе представляю, сколько таких попыток делается каждый день. Тут действительно нужен какой-то неожиданный ход. И то, что мне пришло в голову еще на улице, будет, кажется, самым подходящим.
Я незаметно приближаюсь к прилавку, где стоит Галя. Впрочем, незаметно, это не то слово. Меня, конечно, замечают. Такую каланчу, как я, да еще столь небрежно и «загранично» одетую, нельзя не заметить. А глаз у Гали наметанный.
Когда я оказываюсь возле нее и нас разделяет лишь прилавок,
— Мадемуазель показывайт мне кой-что интересно и абсолютно азиатско?
— Что же вам показать? — обольстительно улыбается она.
— О-о! Где угодно, мадемуазель.
Галя прыскает от смеха.
— Где или что? — спрашивает она.
— Я не совсем понимайт вопроса. Вы восхитительна, мадемуазель. Такая девушка… я забываю слов. Можно я сделай подарок лично вы? Или это… как сказать?.. вас мог обидеть?
— Нельзя, — строго говорит Галя, но глаза ее продолжают смеяться.
— Закон такой, да?
— Да, да, — не выдержав, улыбается она.
— Какая жаль. Я бы так хотел. Я привез одна прелесть…
— А что взамен? — игриво спрашивает Галя.
— О-о! Одна прогулка по красавице Одесса. И один обед. Все!
— Ой ли?..
Галя смотрит на меня так лукаво, что я на секунду ощущаю неподдельное волнение. Просто черт, а не девка!
— Слово! — говорю я и приподымаю руку, как будто клянусь.
— Я подумаю.
— И долго? Вечность?
— Но я же на работе.
— О ля, ля! Понимаю. Вечность, значит, до вечера, да?
Галя на миг с улыбкой зажмуривается, давая понять, что я угадал.
— В который час?
Я вижу, что она колеблется. И еще я вижу, что сумел ее заинтересовать. Но колебания, видимо, серьезные. Глаза ее становятся неожиданно задумчивыми, между красивыми бровями возникает строгая складочка. Она даже прикусывает нижнюю губку. Какая-то борьба явно происходит в ней. Наконец Галя вздыхает, улыбается, бросает на меня лучезарный взгляд и говорит:
— Ладно. Была не была, — она понижает голос и быстро оглядывается: — Приходите в семь к оперному. Знаете?
— О да. Знаю, знаю. Гран мерси, мадемуазель.
Она с улыбкой кивает мне.
Лавируя среди покупателей, я направляюсь к выходу. Краем глаза замечаю, что Галя следит за мной, и движения мои невольно становятся ловкими и гибкими. Мне тоже хочется произвести впечатление.
Я возвращаюсь в гостиницу.
Лены еще нет. Я не спеша прогуливаюсь по огромным комнатам нашего «люкса» и курю одну сигарету за другой. Есть о чем подумать, как вы понимаете.
Наконец появляется Лена, раскрасневшаяся и возбужденная. Стягивает с себя куртку и жалуется:
— Невозможная жара в этой Одессе. Говорят, просто небывалая в такое время.
— Погоди, — многозначительно предупреждаю я. — Скоро будет еще жарче. Увидишь.
Лена настораживается:
— Да? Что же ты узнал?
Я рассказываю о своем знакомстве с Галей. И даже произношу несколько фраз на изобретенном мной языке.
— Ой! — хохочет Лена. — Какой же ты, оказывается, артист! И она поверила?