Змееловов больше нет
Шрифт:
— Конечно, — с готовностью отозвалась Тори, смущенно улыбнулась и добавила: — Я сама хотела предложить, мало ли что. Но думала, может, посторонние на такие обряды не допускаются или тебе будет неприятно.
— Спасибо, — просто ответил на это Барес. На душе у него сразу стало заметно легче.
Все-таки хорошо, что отец занят и вряд ли найдет время понаблюдать: его присутствие Беса, скорее всего, смутило бы и заставило куда больше нервничать, опасаясь допустить малейшую ошибку. А вот поддержка девушки была как нельзя кстати.
Как все-таки хорошо, что он нашел здесь Торику! Стоило
Вскоре молодого змея избавили и еще от одного вопроса: что говорить и говорить ли вообще друзьям. За завтраком Норика вкратце рассказала о произошедшем, не скрывая ни имена виновных, ни их цели и мотивы. Невозмутимо ответила на каверзные вопросы «из зала», а все рассуждения в духе «не заговор ли это змееловов» быстро пресек Аспис одним простым вопросом — а какая роль в заговоре отведена ему? Обвинять целителя язык не повернулся ни у кого, так что на этом обсуждение идеи прекратилось.
Правда, школа гудела от новостей весь день, а поскольку занятия вели те же учителя, на всех уроках из них, конечно, пытались выудить подробности. Предсказуемо интересовали всех два вопроса: как так получилось и что теперь будет со школой. Старшие, как могли, старались успокоить взбудораженных учеников, но пока получалось плохо: требовалось время, чтобы все переварить и принять.
В общем, учеба весь день не ладилась с обеих сторон — и ученикам было не до того, и учителя никак не могли утрясти изменения и понять, кто, кого и чему теперь будет учить. В итоге на это безобразие махнули рукой и просто отменили на сегодня последние два занятия. Завтра предстоял выходной, и, наверное, за оставшееся время они надеялись навести порядок.
Барес решил, что это судьба, и не стал откладывать проведение ритуала на вечер. Все нужное он припас давно, да и подходящую комнату присмотрел — их было несколько в поместье, очищенных от всего лишнего кабинетов разных размеров, предназначенных для проведения практических занятий поодиночке и в группах. Для Торики Бес заботливо принес из соседнего кабинета стул и поставил его чуть в стороне. Девушке при виде этой картины почему-то стало смешно. Наверное, нервное: беспокойство змея передалось и ей.
Кропотливая и долгая подготовка выглядела, с одной стороны, обыденно, а с другой — было в этом что-то зловещее. В том, как ровно ложилась на гладкий белый мрамор пола — интересно, что было в этой комнате раньше? — вязь непонятных значков и запутанных линий, нанесенных специальным угольным карандашом. Издалека казалось, что линии имеют бурый оттенок свернувшейся крови. И отделаться от текущего по спине холодка никак не получалось, пусть Тори умом понимала, что все это видимость, что любой ритуал для любого другого направления магии начинался бы так же — будь то построение портала неопытным магом, еще не способным проделать все нужные манипуляции «на лету», или наполнение силой сложного артефакта, или призыв урагана. Эти полосы и символы — просто основа для силовых линий слишком сложного или слишком мощного для создателя заклинания. Но в сочетании с кровью все это пугало.
А вот Барес, наоборот, сосредоточившись на деле, незаметно для себя полностью успокоился. Недавнее волнение было вполне естественным, но на самом деле молодой змей
На рисунок ушло не меньше получаса, еще столько же — на его проверку и привязку к большой карте мира, разложенной тут же, на полу. Окинув все это внимательным взглядом, Бес решительно вздохнул и подошел к Тори. Опустился перед ней на корточки.
— Заскучала? — улыбнулся напряженно, взял ладони девушки в свои.
— Волнуюсь, — отозвалась она. — Выглядит зловеще, и ты такой сосредоточенный… Все получится! — добавила твердо и, подавшись вперед, осторожно коснулась губами его губ. И тут же отстранилась, пылая красными щеками. Невиданная смелость! До сих пор Торика даже обнимать его первая не решалась, даже наедине.
Бес широко улыбнулся, быстро поцеловал в ответ — гораздо увереннее, чем это вышло у девушки, — и только после этого поднялся.
— Теперь точно получится!
Напитанный силой узор зачаровывал. Баресу некогда было любоваться его красотой, а Тори, наблюдая со стороны, забыла и о своем смущении, и о беспокойстве. Она уже умела видеть магические энергии — да, получалось это пока не всегда, и совсем не получалось со слабыми чарами, но тут, скорее, сложно было не заметить. Сила водной стихии текла искрящимися бирюзовыми потоками по линиям узора на полу, поднималась высокими арками от символа к символу, собиралась в огромный кружевной шар, в центре которого стоял спокойный и сосредоточенный молодой мужчина. И всю комнату пересекали сверху вниз, тускнея к потолку и полу, дымные, широкие, полупрозрачные следы — часть энергетических линий, пронизывающих и питающих собой мир. Уже не страшно, не зловеще, но захватывает дух.
Не стало страшнее даже тогда, когда Бес полоснул себя по руке загодя приготовленным ножом, капли крови упали на рисунок, и энергетический шар обрел пульсирующую багряную сердцевину.
Но Бесу для восхищения и трепета вполне хватало того, что он ощущал. Лежащая под ногами карта вдруг обрела объем и жизнь, словно смотрел змей не на кусок бумаги с высоты собственного роста, а на саму Твердь с макушки небесного купола.
Стоило подумать об этом, и он въяве ощутил давящую прохладу небосвода, почувствовал его легкую дрожь от прикосновений катящегося по поверхности солнца. И вдали, за волнующимся морем, проступило невообразимо огромное змеиное тело, свернутое кольцом. От осознания мощного потока силы, текущего по этому кольцу и, кажется, порождающего те линии, что пронизывали весь мир, вздыбились волосы на затылке.
Потрясенный и до глубины души пораженный этим не то реальным, не то построенным в воображении зрелищем, Барес далеко не сразу собрался и вспомнил, что происходит и зачем все это затевалось. А очнувшись, поспешил потянуть нужную ниточку, пока еще оставались силы.
Разобраться в получившейся картине удалось далеко не сразу. Но в конце концов Бес решил, что несколько тусклых, едва заметных точек на карте, разбросанных по всей Тверди, — это отдаленная родня. Поскольку ни одной яркой точки там не было, Барес предположил, что, кроме Келя, братьев у него больше нет — во всяком случае, в этом мире.