Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Басов, ты хочешь на второй год? Или ты принципиально, не желаешь учить математику.
Герман сидел, не меняя позы, и даже не шелохнулся. Саша обернулся, и смотрел на Германа. Впервые, он видел своего друга таким холодным и отрешенным. Герман так и сидел, глядя на доску, исписанную аккуратным почерком.
– Я к тебе обращаюсь Басов, повысив голос, сказала Татьяна Леонидовна. Взяв в руки тетрадь, она с силой, бросила ее на парту, и вскрикнула:
– Вон из класса! В школу придешь, только с родителями, властно добавила она, указывая пальцем на дверь.
Обернулся весь класс. "Молчание,
– Заткнись сволочь.
– Что, удивленно сказала Татьяна Леонидовна.
– Что ты сказал Басов, добавив в голос "металл", грозно спросила она, глядя на Германа.
– Молчать, вдруг вскрикнул Герман, и рывком вынув руку из портфеля, поднял над головой гранату.
– Ты идиот, выдавила из себя Татьяна Леонидовна, меняясь в лице. Руки ее задрожали, лицо перекосил страх, а глаза округлились от испуга.
– Молчать! взвизгнул Герман, продолжая смотреть на доску, исписанную задачами и уравнениями.
Саша смотрел на гранату в руках друга, и очень отчетливо, именно в этот момент, он понимал, граната настоящая, РГД5, именно такие, три штуки, они выменяли еще месяц назад у танкистов, что вернулись с учений, на спирт. Он хорошо видел трясущуюся руку Германа, его большой палец, просунутый в кольцо, и разогнутые усики взрывателя. Ученики класса, словно застыли в недоумении. Что это? Шутка? Розыгрыш? Или, правда? На каждом лице, был вопрос, и только двое, Саша и Женя, понимали, граната боевая. В наступившей тишине, раздался голос Жени.
– Герман, не надо, убери гранату, стараясь говорить спокойно, произнес Женя. Герман, медленно повернул голову, посмотрел на Женю, и тихо сказал:
– Уходите. Это наше, личное. Меня, и Татьяны Леонидовны. А вы уходите.
– Не надо Герман, произнес Саша, поднявшись.
Герман не оборачиваясь, крикнул:
– Все пошли в коридор! Оставьте нас!
И тогда тишину прорезал истошный крик девчонок. Они кричали, пищали, визжали, и, вскакивая с мест, бежали к выходу, подталкивая друг друга. Следом, выходили мальчишки класса, молчали, и смотрели... Через минуту, в классе остались четверо, Саша, Женя, Герман, и учитель математики, Татьяна Леонидовна, которая так и стояла подле Германа, словно застывшая. Она смотрела на его руку, с перекошенным от ужаса лицом.
– И вы уходите, обращаясь к друзьям, громко произнес Герман. Зачем вам?
– Герман, не дури, сказал Саша. Ты только хуже сделал,- понимаешь? Что теперь будет? Ты же, все разрушил! И жизнь свою! громко говорил Саша, глядя на друга. Ты сам подумай? Кому будет лучше? Саша говорил, и, делая каждый раз шаг в сторону Германа, уже думал о том, как выхватить гранату, из его руки. А Женя молчал, но, кажется и он, стал догадываться, о намерениях Саши. И потому, он тоже, продвигался к парте Германа. Конечно, думали все о разном, каждый о своем, но как минимум двое, не хотели, что бы третий, вырвал "кольцо".
– Стоять! вскрикнул Герман, и резко поднявшись, схватил левой рукой, за рукав платья Татьяну Леонидовну, он прижался к ней телом, придавив гранату, к ее груди.
– Уйдите, закричал он, иначе я вырву "кольцо"! Я сам так решил,- понятно! крикнул он.
– Остановись! вытянув руки вперед, произнес Саша. Не надо. Мы выйдем. Только успокойся,- хорошо?
– Не учи меня прыщ! гаркнул Герман. Ты такой же, как я - ненужный!
– Герман, тихо сказал Женя, ты...
– И ты, топай отсюда, танкист наследный, топай!
– Ладно, кивнул Женя, мы уходим, как знаешь. Пошли Саня, пусть сам, задачки решает, тяжело вздохнул Женя, и направился к двери.
Саша шел следом и видел застывшее от страха лицо Татьяны Леонидовны. Оно стало бледным, ее губы мелко дрожали, а в глазах, стояли слезы... Черные волосы, будто прутья острые, взлохмаченные, и дрожащее, красивое тело, под зеленым платьем. Выйдя из класса, друзья остались у прикрытой двери, что бы подслушать... А в коридоре школы, стоял "гвалт", орали и бегали, кричали, стучали, из соседних классов выбегали учителя и ученики, и посредине всего этого, решительно шагала с огромной металлической линейкой в руках, завуч школы, Валентина Ивановна Репейникова. Небольшого роста, с круглым лицом, короткой стрижкой темных волос, и раскосыми глазами. Лицо ее было решительно и взгляд беспощаден. Подойдя к двери кабинета, она посмотрела на Сашу, потом на Женю, и, прищурившись, сказала:
– Значит Басов. Да? прикрикнула она.
– Ага, понурив голову, ответил Женя.
– Ну, все, это последняя капля, сказала завуч, и рванула дверь на себя.
– Басов, раздался громкий и зычный голос Валентины Ивановны. Прекратить!
– Пошла вон! заорал Герман в ответ. Вышла! Не подходить!
– Да ты у меня! раздался хлопок металлической линейки, по деревянной парте. С волчьим билетом выйдешь! Басов!
– Нет! кричал Герман. Вы мне сейчас аттестат с отличием выпишите, иначе взорву вас, вместе, всех! Понятно, взвизгнул Герман. Понятно!
– Ах, ты дебил, а ну отпусти Татьяну Леонидовну, приказала завуч, Герману.
– Аттестат пишите, тогда отпущу - понятно! прижимал он руку с гранатой, к груди учителя.
– И что потом, думаешь, с ним тебя куда то примут, кроме тюрьмы, сказала завуч.
– Не ваше дело, пишите.
– Хорошо, я напишу, внезапно согласилась Валентина Ивановна. Ты тогда отпустишь учителя?
– Отпущу, не раздумывая, ответил Герман.
– Хорошо, я иду выписывать твой аттестат, сказала она, пятясь к двери. А ты, ты просто жди, говорила она, и ничего не делай. Договорились?
– Договорились, кивнул Герман.
Завуч вышла. Герман, еле успел, подхватить падающее в обморок тело Татьяны Леонидовны. Палец, машинально дернулся, и кольцо застряло на самом кончике разогнутых, металлических усиков. Разогнув левую руку, он выронил тело учителя на пол, и, зажав пальцами рук, гранату, прижал ее к себе, и отбежав в противоположный угол класса, сел на корточки, лицом к стене. Саша все слышал, и, открыв дверь, вбежал в класс. Он подбежал к Герману, и крикнул:
– Только крепко держи! Женька сейчас кусок проволоки найдет. Держи крепко! Он отбежал от Германа, и, подхватив тело учителя, потянул его к дверям.