Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Ты чего, обернувшись, спросил Герман.
– Ничего, махнул рукой Саша.
На перекрестке, они расстались, и разошлись, каждый к своей пятиэтажке. Гарнизон, коробки одинаковых домов, медленно погружались в темноту. День закончился.
День следующий. В школе. 10 б класс.
Единственная школа в гарнизоне. Кирпичное двухэтажное здание, рядом ДОФ (Дом отдыха офицеров) столовая и гостиница. К школе ведет бетонная дорога, выложенная из аэродромных плит. На широком крыльце школы, группами собираются школьники и чистят обувь от снега. Внутри
– Мне вчера так влетело, до сих пор задница болит, поморщился Женька. А за варежки еще мать добавила, и чего они такие, пожал плечами он. А у вас как? спросил Женька, взглянув на друзей.
– Нормально, негромко произнес Саша, глядя на школьный двор, усыпанный снегом.
– Герман, а ты чего молчишь? ковыряясь пальцем в ухе, спросил Женька, посмотрев на друга.
– Мать пьет, тихо сказал Герман, опустив глаза.
– Опять? скривился Женька.
– Прихожу вчера, дымом пахнет на площадке, неторопливо говорил Герман. Открываю дверь, а в коридоре дым стоит, и Светка плачет в углу. Титан растопила она, а сама пьяная заснула. Вытяжку только забыла полностью открыть, дым в квартире, и Светка плачет...
– И что? спросил Женька, глядя на Германа.
– Обошлось, тяжело вздохнул Герман, глядя на школьный двор.
– Хорошо, что пожар не случился, сказал Саша.
– Да, вздохнул Женька. Вчера не день, а пожарная тревога, точно, промолвил он, и достал из кармана школьного пиджака карамельку.
– Будешь, протягивая Герману конфету, предложил Женька.
– Нет, покачал головой Герман.
А ты? предложил он Саше.
– Не хочу, тихо ответил Саша. Домашку кто-нибудь приготовил? спросил он, глядя на друзей. Сегодня опрос будет, классная сказала.
– Да какой там, махнул рукой Женька. Как-нибудь, может.
Громкий звонок прервал разговор друзей. Школьники быстрым шагом направлялись в кабинеты, начинались уроки.
Вечер того же дня.
Герман и Саша, прохаживались у входа в продовольственный магазин. Оба невеселые, и задумчивые. Герману надо было накормить сестру, а денег не хватало, друзья ждали Женьку, и тихонько переговаривались.
– Саня, я и так уже должен тебе пять рублей, взглянув тоскливо на друга, шепотом сказал Герман.
– И что? пожал плечами Саша.
– Неудобно мне, понимаешь, как попрошайкой, себя чувствую, глядя на носки старых валенок, сказал Герман.
– Это ничего, сказал Саша, всякое бывает.
– Да, тяжело вздохнул Герман. Я даже не знаю когда смогу отдать, промолвил он, глядя на светящуюся витрину магазина.
– Когда хочется, есть, ни о чем не думаешь, кроме еды, прошептал Саша.
– Точно, негромко сказал Герман, наблюдая через большое стекло, как толстая тетка в белом колпаке, разливает жидкую сметану в маленькие баночки. Они, молча, смотрели на людей в магазине, такие непохожие мальчишки, один высокий, слегка сутулый, другой среднего роста, и почти всегда серьезный. Снег хрустел под ногами прохожих, светились окна в домах...
– Вы чего, раздался веселый голос Женьки. Давно ждете?
Герман обернулся, посмотрел на Женьку укоризненно и произнес:
– Еще немного и совсем замерзнем. Принес? Женька, не в пример друзьям, маленького роста, с круглым наивным лицом, молча, хлопал глазами, и улыбался.
– Принес? спросил Саша, посмотрев на бумажный пакет, в руках друга.
– Вытряс все, вздохнул Женька, протягивая пакет Герману.
Взяв пакет, Герман раскрыл его и тихо присвистнул.
– Я пересчитал, улыбнулся Женька. Ровно двенадцать рублей.
– Ты что, копилку разбил? спросил Герман, вытащив из пакета монетку.
– Конечно, пожал плечами Женька. А что?
– Спасибо, прошептал Герман, смущенно. Ты настоящий друг, добавил он, глядя на Женьку.
– Ладно, махнул рукой Женька. Пошли что ли в магазин.
– Айда, сказал Саша, и пошел к стеклянным дверям.
В магазине было шумно. Стояли люди уставшие и измотанные. Говорили о житейском и не забывали внимательно наблюдать, за продвижением очереди. Одна очередь, что побольше, стояла за вареной колбасой, другая, что поменьше, за сметаной. В отделе напитки, было пусто. Саша подошел к высокой женщине в сером пальто, и вежливо спросил:
– Извините, вы последняя будете? Женщина вздрогнула, повернулась, и с сожалением посмотрев, на Сашу сказала:
– Не последняя, крайняя, кивнула она головой. Я буду, добавила она, и отвернулась.
– Тогда я за вами, пожал плечами Саша. Он взглянул на Германа, который занял очередь в молочный отдел, кивнул головой, и, засунув руки в карман, замер. А Женька в это время, уже ходил в хлебном отделе, с важным видом разглядывая пряники и печенье на полках. Ему очень хотелось конфет, но он точно знал, что в этом магазине, кассирша видит все, потому как сидит с краю, и полок здесь посередине, совсем нет. А значит, и стащить, ничего не удастся, тем более, что людей в отделе совсем нет. Женька тоскливо посмотрел на конфеты "Осенние", вздохнул, и вышел из отдела. Мельком взглянув на кассиршу, он столкнулся с ее хищным взглядом, прищуренных глаз, и, отвернувшись, ускорил шаг. Он подошел к Саше, тяжело вздохнул, и шепнул ему на ухо:
– Сидит как статуя, даже головой не вертит.
– Здесь не получится, прошептал в ответ Саша. Потом пойдем в "Военторг", он до восьми работает, там запасемся.
– Ну да, кивнул Женька. Сходим. Долго еще?
– Ты что не видишь, ответил Саша, глядя на счастливое лицо пожилой женщины, отходящей от прилавка. В руках она держала целый батон вареной колбасы, аккуратно завернутый в коричневую бумагу.
– Везет же, прошептал Женька, сглотнув слюну.
– А денег хватит, вдруг спохватился Саша, продвигаясь в очереди.
– Конечно, хватит, подталкивал его в спину Женька. Сметаны всего литр, остальное на колбасу, и еще сигареты купить надо, и в столовку сходить офицерскую, перейдя на шепот, быстро говорил Женька. Я уже все подсчитал. Герман, купив сметану, бережно поставил банку в авоську, и направился в другую очередь к друзьям. Через час они веселые и довольные, сидели в офицерской столовой, и с аппетитом ели горячие булочки, запивая холодным лимонадом. В зале было пусто, на столах стояли салфетки в стаканах, да горчица с солью.