Змеесос
Шрифт:
— Да, — сказал Оно.
— Замечательно. Они вам расскажут обо всем. Это очень интересно.
Как только Миша и Иван Петрович вошли в подъезд, сзади раздался тяжелый стук. Иван Петрович оглянулся и недовольно сказал:— Кто-то выпрыгнул из окна и разбился.
Миша, не оборачиваясь, подошел к лифту и нажал на кнопку. Через некоторое время он уже громко стукнул в дверь квартиры, поскольку там не было звонка.Дверь раскрылась, и в проеме появился маленький толстый человек, в красных трусах, мантии и женском лифчике, надетом на черную рубашку. Один ус этого человека завивался вверх, как у царя, второго уса не было. На лбу человека был нарисован крест, пятиконечная звезда и написано: «Тыр-пыр». Вид его был величественный и серьезный.— Здравствуйте, — сказал человек, — меня зовут Семен Верия. Слава великой Мудде! Кто вы такой?
— Это мой друг Миша Оно, — суетливо сказал Иван Петрович. — Я говорил вам. Я хочу приобщить его к мудрости.
— Хорошо, — миролюбиво сказал Верия, широко распахивая дверь. — Заходи, юноша! Вы попали как раз на начало службы. Сперва я расскажу вам в двух словах о нас, потом мы устроим четыре таинства и закончим богослужение характерно.
— Как? — спросил Миша.
— Вы увидите это. Можно на «ты»?
— Можно, — сказал Миша.
— Ты еще молод, дорогой мой, а я уже просуществовал львиную часть положенного мне сейчас, — проговорил Верия, запирая дверь. — Берите тапочки и проходите, мы откроем тебе самые глубокие тайны муддизма,
Миша надел тапочки и пошел по коридору. Потом он задумчиво повернулся к толстому человеку и спросил:— Но почему вы так хотите мне рассказать о тайнах муддизма? Ведь вы же совсем меня не знаете!
— Именно поэтому я хочу поведать тебе главную суть, — хитро улыбаясь, ответил Верия. — Муддизм — очень оригинальная религия, и поэтому я считаю твой вопрос первым из всего того, о чем ты можешь меня спросить: и как только мы расположимся, я начну свой бесподобный ответ.
Миша удовлетворился этой фразой и вошел в комнату. В комнате был полумрак, горел небольшой свет, и окно было плотно зашторено. На стенах висели какие-то высушенные растения и цветные тряпки; кое-где были нарисованы фигуры людей (некоторые с двумя головами), а также животные и рыбы; на почетном месте в какой-то нише был наклеен на стену огромный бумажный черный круг, а рядом с кругом кто-то изобразил омерзительную женскую рожу, накарябанную так бездарно, что даже ее гнусность, сразу бросающаяся в глаза, была в общем неубедительной. В креслах сидело двое мужчин и две женшины. Один мужчина был голым, другой одет в шубу. Одна из женщин была наполовину лысой, или бритой, и голой ниже пояса. Зато верхняя часть ее тела была полностью покрыта золотой блестящей блузкой, к которой был пристегнут значок с написанным на нем неприличным словом. Другая женщина была одета во фрак, черные брюки и имела роскошные рыжие волосы. Все эти люди пили напиток красного цвета и курили трубки.Семен Верия значительно указал Мише и Ивану Петровичу на пустые кресла и объявил присутствующим:— А вот и наши гости, товарищи! Это — великолепный и грустный Миша Оно, а это — тот самый Иван Петрович Лебедев! Познакомьтесь с ними.
Тут же лысая женщина, голая ниже пояса, вскочила с кресла, словно солдат, увидевший генерала; вытянувшись, она совместила свои привлекательные ляжки и проговорила:— Ольга Викторовна Шульман!
Потом она поклонилась, чуть не ударившись лбом об пол, и села обратно. Рыжая женщина, сидящая рядом, небрежно кивнула незнакомым ей людям, говоря:— Меня зовут Антонина.
Голый мужчина улыбался и смотрел прямо в глаза Миши Оно.Он смотрел, смотрел и смотрел, наконец Миша сказал:— Ну, и как вас зовут?
Но он продолжал смотреть и улыбаться.— Ничего страшного, — ответил другой мужчина в шубе. — Он не хочет говорить, наверное, он дал себе пятиминутный обет молчания.
— Почему пятиминутный? — спросил Миша.
— Не знаю, — удивился мужчина, — может быть, получасовой. Меня зовут Афанасий Чай. Мы все муддисты, а это — наш верховный жрец Верия. Сейчас он расскажет тебе самую главную суть нашей веры, а потом мы примем тебя в лоно нашей церкви, потом… по-моему, будут четыре таинства, а потом — характерный конец.
— Какой? — спросил Миша.
— Ты увидишь. Семен Артемьевич, я думаю, можно начинать. Верия улыбнулся, достал два стакана и дал Мише и Ивану Петровичу.
— Для чего это? — сказал Иван Петрович.
— Для алкогольного напитка. У нас сегодня служба с алкоголем.
— Прекрасно! — обрадовался Иван Петрович.
— Слава Мудде!!! — немедленно отозвался Верия, потом достал бутылку и налил напиток. После этого он сделал очень серьезное лицо и сказал:
— Итак, я сейчас расскажу вам, дорогие товарищи, главную суть нашей самой гениальной религии — муддизма. Муддизм, или поклонение великой Мудде, возник недавно и вобрал в себя главные истины и смыслы всех предшествующих религий. Прежде чем изложить вам эзотерические принципы муддизма, я хочу напомнить вам — а особенно тебе, Миша, — наше положение здесь, в мире, при котором мы не умираем, а лишь переходим в иные личности. Поскольку нам всем это абсолютно точно известно — Центр, ведь у нас постоянно перед глазами, красные звезды на наших висках, смерти происходят, рождения тоже, все нормально, бытие сохраняется (я думаю, все помнят «Закон сохранения бытия»?), то, казалось бы, о какой религии можно говорить? В чем ее смысл? Как можно верить в то, что абсолютно точно не существует ? Какая в этом цель, раз мы и так бессмертны? Да, так кажется на первый взгляд, и поэтому большинство участников нашей реальности ограничиваются гражданской лояльностью по отношению к Центру, наслаждаются убийствами и самоубийствами, и вообще, всем, — впрочем, вы это и сами знаете… Но-это примитивная точка зрения, это совершенно утилитарный взгляд на религию, как на некий способ достижения чего-то еще, более приятного, чем сейчас; конечно же, этот взгляд доминировал всегда до Новой Эры, и это понятно; слово «религия» означает «связь», значит, мол, о какой самоценности религии может идти речь?
Нет, граждане, именно в самоценности смысл веры; «верю, потому что абсурдно», царствие божие уже наступило; нет "нужды искать чего-то еще! Именно высшая вера и заключается в том, что мы верим в невозможное, "в то, чего ни в коем случае не будет; в то, что нам не суждено: мы, муддисты, верим в Истинную Смерть!Семен Верия перевел дух и продолжил:— Мы верим в то, что мы не возродимся. В единственность нашего существования сейчас. И больше того: мы верим в отсутствие Бога и вообще, если хотите, в Ничто! И даже не в Ничто (я раскрою вам последнюю тайну), ибо Ничто уже есть нечто божественное; оно пишется с большой буквы, и по некоторым теориям состояние «Высшего» Просветления как раз и есть Ничто. Мы" Же верим в нечто Абсолютно Маразматическое; в то, чего точно нет, не существует и никогда не могло существовать. Вы угадали — это Великая Мудда! Посмотрите — она изображена здесь в двух видах. Вот этот черный круг, символизирующий ее действительную не-бытийственность, и этот портрет, который нарисовал какой-то пьяный идиот. Видите, насколько это не сочетается с представлением о Боге? Правильно — только такая религия возможна сейчас, только это может быть истинным спасением, только одно это и остается нам! Истинный муддист, поверивший в реальность Смерти, погружается в бездны натурального отчаяния, подлинной трагичности Всего; и только тогда перед ним раскрывается истинное лицо мира. Мы все радуемся бытию, все кайфуем от реальности; но, поверьте, ваши удовольствия — ничто перед удовольствиями уверовавшего муддиста, который переживает смерть каждой секунды, как смерть всего мироздания, для которого Мгновение на самом деле Прекрасно! Муддизм — это только на первый взгляд печаль и ужас; муддизм на самом деле — это счастье! В конечном счете, даже если и не воплотится величавая, полная истинного смирения, молитва муддиста об истинном личном умирании, все равно его эта жизнь намного счастливее жизни простого участника реальности. По этому всему видно, чго длн муддиста нет каких бы то ни было святых символов, или обрядов; с другой стороны — любые символы и, обряды могут быть для него святы. Поэтому мы так прекрасно одеты: нам нравится дурачиться и играть в религию, ведь муддизм — это еще и игра; его главная задача — продемонстрировать, что вера в бессмертие и Высшее — это бред, а все остальное — занятная игра в обряды, поэтому муддизм может использовать абсолютно какие угодно обряды и одежды, и они выбираются в зависимости от времени года, погоды и настроения муддистов.
—Семен Берия опять замолчал на какую-то секунду, удовлетворенно отметив внимательную тишину, наполняющую комнату.
Потом сказал:— Итак, цель муддизма — спасти и сохранить религию как таковую. Ибо только религия как вера во что-то невозможное, имеет право на жизнь. Будь то бессмертие, будь то все, будь то смерть. Посмотрите, как легко употребляем мы эти высокие слова! Поэтому то, что осталось нам сейчас — с нами, это есть великая Мудда! Да здравствует великая Мудда!!!