Змеевик

Гамильтон Лорел Кей

— Еще нет, но я работаю над этим. У Кристи ребенок со змеиным локоном.

— Как настоящая Медуза? — Спросила я.

— Да. Семья в отчаянии — таких детей не рождалось со времен пра-пра-прабабушки, или что-то около того. К тому же, роды были с осложениями, так что они проводились не на дому.

— Черт, им не скрыть этого ребенка. — Сказала я.

— Вот именно.

Автомобиль с местной полицией остановился на нашей стороне дороги. Тиберн крикнул:

— Блейк! Вы идете?

Я отстранилась от телефона и прокричала в ответ:

— Иду! — После чего вернулась к разговору с Микой, уже направляясь к машине. — Ладно, черт, спроси их, нет ли кого-нибудь, кто мог бы поговорить с нами в ресторане.

Мы уже в пути.

— Я постараюсь кого-нибудь найти. — Ответил он.

— Люблю тебя. — Сказала я.

— Я тоже тебя люблю. Передай Натэниэлу, что и его я люблю, и Никки тоже. И будьте осторожны.

— Обязательно будем. — Ответила я.

За рулем была детектив Далтон. Рядом с ней ехал Никки, так что я пристроилась на заднем вместе с Натэниэлом, который тут же развалился поперек моих колен, как большая домашняя кошка. Остальные ехали с Тиберном. Мы включили мигалки с сиренами и отправились в путь. Поскольку Тиберн в прошлый раз чуть не угробил меня, я была рада, что нашу тачку ведет Далтон.

60

На парковке «Херби», как и в прошлый раз, было не протолкнуться. Только в этот раз половина автомобилей принадлежала полиции со всей Флориды. Тиберн припарковался так, что заблокировал две машины посетителей ресторана, но выбора у нас не было. Он вышел из машины и подошел к нам. Далтон опустила окно прежде, чем он попросил ее об этом.

— Маршал, вы со своим другом оставайтесь вне поля видимости, пока я не объясню людям, что вы участвуете в расследовании.

Я почесала макушку Натэниэла у себя на коленях. Он пристроил на моих ногах только голову, но я знала, что он чертовски тяжелый. Он начал урчать. Люди думают, что леопарды не умеют урчать, но это не так. Суть в том, что они урчат только на выдохе, в отличие от домашних кошек, которые могут делать это и на вдохе. Натэниэл урчал, свернувшись у меня на коленях, как довольный кот, и я позволила себе насладиться этим моментом. Дерьмо случается, хорошие вещи — тоже, и если вы не получаете удовольствие от хорошего, плохое сожрет вас с потрохами. Как говорил Питер Пэн: «Думай о хорошем и ты сможешь летать».

Никки развернулся к нам. Его лицо было таким серьезным, что казалось почти мрачным.

— Мило смотритесь. Если бы я не охранял ваши задницы, то улыбнулся бы.

— Не будь Натэниэл в животной форме, и если бы Мику это устроило, мы бы вернулись в отель и могли бы побыть милыми вместе. — Сказала я.

— Мы втроем обычно не занимаемся такими вещами. — Заметил Никки.

Леопард на моих коленях поднял голову, не прекращая урчать. Он позволил Никки себя погладить. Никки не сдержал улыбку, почесывая его большую черную голову.

— Я поняла, что вы любите Аниту, но я не знала, что вы также любите Натэниэла. — Сказала Далтон.

— Он мой бро. — Никки почесал пушистый подбородок Натэниэла, довольно прикрывшего глаза. Машина наполнилась глубоким басистым урчанием.

— Натэниэлу нравится термин «братишка-муж». — Сказала я. Натэниэл называл так мужчин в нашей полигруппе, с которыми делил меня и свои домашние обязанности, но с которыми сам не занимался сексом. У него было только два братишки-мужа. У Мики их было больше.

— Еще как. — Сказал Никки, почесывая большую кошку между ушами.

— И вам нравится быть братишкой-мужем для Натэниэла? — Спросила Далтон.

— Ага, нравится.

Прежде, чем Далтон начала докапываться, что именно подразумевает под собой этот термин, вернулся Тиберн, и мы были спасены от необходимости объяснять очевидные для нас вещи. Вам часто приходится это делать, если вы полиамор.

Оставшиеся подружки невесты, сама невеста и гости со стороны жениха сидели во втором зале ресторана. Здесь было гораздо больше места, чем в зоне бара. Чтобы добраться отсюда до туалетов, нужно было выйти

наружу, на парковку, и обойти бар. Прямого пути через здание не было. Согласно показаниям свидетелей, женщины ушли вместе, после чего их видели на парковке и в туалете, но где-то по дороге обратно в зал они исчезли. Как это обычно и бывает при опросах свидетелей, все выдали разное описание обстоятельств, при которых девушки сели в машину. Двое сказали, что они сделали это добровольно. Одна из опрошенных заявила, что девушки сопротивлялись и звали на помощь. Когда ее спросили, почему она никому не рассказала об этом, она не смогла ответить. Это не было ложью, просто ее воспоминания о произошедшем имели пробелы, которые она заполнила самостоятельно, в соответствии со своими собственными выводами. Это происходит чаще, чем вы думаете. Одно из самых больших разочарований при работе в полиции сводится к тому, что вы не можете толком опереться на показания свидетелей. Это просто не работает так, как показывают в сериале «Закон и порядок».

Свидетели закричали, увидев огромного леопарда. Я заметила среди них пару человек, которые флиртовали с Натэниэлом, когда он был в человеческой форме. Иронично. Теперь они были в ужасе. Тиберн вместе с другими офицерами вывел их из зала, чтобы мы могли спокойно здесь находиться. Кроме Никки остались Эдуард, Бернардо и Олаф. После того, как народ свалил, зал показался мне довольно просторным. Если сдвинуть столики, здесь легко поместятся все копы, которые сюда приехали.

Натэниэлу на самом деле не нужны были вещи Денни, чтобы взять ее след, потому что он знал ее, но для поиска двух новых пропавших женщин нам следовало что-то найти. К счастью, одна из них оставила куртку, а другая — сумку хобо, с которой ходила на пляж.

Натэниэл понюхал куртку и уставился на меня. Я посмотрела в эти большие серые глаза и спросила:

— Ты можешь взять с нее след?

Он покачал головой.

— Кто-нибудь, попросите Тиберна узнать, насколько новая эта куртка. Натэниэл не чувствует на ней достаточно запаха, чтобы взять след.

Бернардо отправился искать Тиберна и стремительно редеющую толпу гостей. Натэниэл принюхался к массивному кошельку, который упал со стула. Он потерся об него мордой, буквально зарываясь в него. Подняв голову, он издал короткий чихающих звук, после чего принялся обнюхивать пол. Мы направились в сторону двери, возле которой Натэниэл вновь принюхался. Он проследовал за запахом через всю парковку. Только кошачья грация позволила ему маневрировать между столиками и стульями, не сбивая их на ходу. В туалет он просто зашел и сразу же вышел. След вывел нас на край парковки — туда, где она упиралась в здание. Натэниэл остановился и сел возле одной из припаркованных машин.

— Она внутри? — Спросил Бернардо.

Леопард помотал головой.

— Ты потерял след? — Спросила я.

Он кивнул.

— Они сели в машину и уехали?

Он уставился на меня, и вновь в этих глазах был вес человеческой личности, который вы никогда не встретите у домашних кошек. Он кивнул.

Тиберн тихо выругался.

— Мы, конечно, спросим свидетелей, не стояла ли здесь какая-то конкретная машина, но я не ручаюсь за успех.

— Куртка была новой. Она не носила ее раньше. — Сказал Бернардо.

— К счастью, у нас есть кошелек. — Заметила я.

— Они сели в машину, за рулем которой был мужчина — это все, что мы знаем. — Сказал Тиберн. Пока мы тут нюхали куртки с кошельками, он собирал информацию. Приятное разделение труда. К сожалению, это ни хрена не помогало нам найти хоть какую-то зацепку.

Телефон завибрировал в моем кармане. Я вынула его и увидела, что звонит Мика.

— Что у тебя?

Он не стал отчитывать меня, не говорил о любви — просто сказал то, что должен был. Это была одна из причин, почему мы с ним — хорошая пара.