Змеиная зона
Шрифт:
– Амир Батырович его брат?
– Да. Он поклялся на Коране найти и предать их черные души ибрису.
– Но, отец! Они нам нужны живые! За ними числится не одно убийство. Не исключено, что это банда. Вот уже почти полгода она терроризируют весь Каменный Корж.
– Это так, - кивнул мулла.
– Вы согласны нам помочь поймать их живыми?
– Аллах не только милосердный, но и справедливый, - сказал мулла, подтверждая свое согласие.
Время торопило. А медлительность муллы, эти его четки, его продолжительные паузы
Он предстал перед ней меланхоликом. Знала бы она, что он был офицером, танкистом, военным советником в братской армии, которая только ещё училась воевать, вот удивилась бы! И ни за что б она не поверила, что он был невольным участником боевых действий в семидневной войне, видел, как отступала армия, бросая ещё не тронутую огнем боевую технику, видел, как по пыльной знойной дороге бежали спешенные танкисты, когда нужно было уводить с собой мощные неуязвимые машины, видел, как вражеские танки обгоняли паникующих, чтоб пленить как можно больше не только техники, но и людей.
Гюзель была бы приятно удивлена, если б узнала, как на Голландских высотах совершил подвиг капитан Зарипов, вот - этот самый больно уж медлительный мулла.
... Капитан чуть ли не за рукав выхватил из толпы бегущих знакомого механика-водителя, приказал ему вернуться к своему танку, брошенному на дороге, а сам занял место наводчика. Уже через минуту пылал израильский танк, за ним второй, третий.
Сирийские танкисты бросились к своим машинам, открыли стрельбу по отступающему противнику...
Ничего этого Гюзель не знала, и замедленные действия муллы расценила как нерешительность - не рискованно ли содействовать этой маленькой женщине, назвавшейся лейтенантом, и её мужу-начальнику, который якобы капитан ФСБ?
– Прошу вас с мужем быть у меня через полчаса, - сказал мулла и бросил в карман янтарные четки.
Он вывел гостью из мечети, показал на кирпичный домик за серым каменным забором.
– Мой дом. Прошу не опаздывать.
"Только б вы не опоздали", - подумала Гюзель, видя, какой он медлительный.
Она надеялась, что в доме муллы они познакомятся с Юрием Феофановичем. Но его почему-то на встречу не пригласили, зато был Амир Батырович и ещё пять мужчин, согласившихся оказать москвичам содействие.
Первое, о чем Семена спросил мулла:
– Какое при вас оружие?
– Никакого, - ответил Семен, - По легенде мы аспиранты.
– Понятно... Оружие найдется. А план засады обсудим сообща.
37
– Звонила аспирантка.
– И что сказала?
– Опять едут собирать гербарий.
– Так и сказала: "Опять"?
– Да.
– Что ещё сказала?
– Сказала, что намереваются ехать в гости к её родственникам или землякам, словом, в татарское селение.
– В Табеев Стан?
– Кажется, да.
Ишутин и Полунин условились; если в разговоре будет фраза "Едем собирать гербарий", значит, напали на след убийц, а если будет слово "опять", надо Павлу Петровичу бросать все дела и спешить к Полунину.
Элла Юрьевна уже привыкла, что мужу звонят в любое время суток, её только смущало, что звонки участились из Мергеля - от смазливой татарки. Может, Семен, аспирант Полунин, ей не муж вовсе? А, скажем, нанятый мужем охранник сопровождает его любовницу? Она по секрету узнала, что так практикует губернатор одной области среднерусской полосы.
И жена, накрутившая себя подозрениями, хотела было слукавить, смолчать, что аспиранты едут к своим родственникам или землякам, а как называется это татарское селение, она не знает, хотя слышала, как аспирантке кто-то подсказывал: "Табеев Стан". Слукавить не рискнула - во избежание семейного скандала.
Глядя на мужа, поняла, он сейчас же отправится в это самое дальнее селение Каменского района.
Но Павел Петрович принял ошибочное решение - сначала выехал в Мергель: а вдруг аспиранты ещё там?
Прежде чем отправиться в дорогу, он загнал своего "Форда" в бокс, ключ от которого был только у него. Из подполу достал два автомата и ручной пулемет Калашникова, десять магазинов с патронами и четыре кассеты к пулемету. На всякий случай прихватил пару гранат.
Теперь они все трое будут прилично вооружены. Ведь террористы тоже не с голыми руками: стреляли они если не из газовых пистолетов / все-таки это шумное оружие/, а, видимо, из пневматических - ампулами с 0В.
У Ишутина ещё свежи были в памяти воспоминания о службе на границе. Нарушитель выстрелил в овчарку, которую держал на поводке ефрейтор Панко. Очевидец, напарник ефрейтора, рядовой Авдотьин рассказывал: из куста раздался щелчок, будто напильником ударили по лезвию топора, - и пограничник и его собака упали замертво.
Заряд попал в камень, но мгновенно поразил две цели, хотя человек и собака были на расстоянии вытянутого поводка.
Буровики погибали тоже от аэрозоля. Это уже было установлено точно. Как не дать себя поразить? Стрелять с большого расстояния - нельзя: террористов нужно брать живьем. А они к себе не подпустят. Успех сулил только один способ - внезапность. Но кто готов нападать, готов и обороняться.
Решив, что на месте будет виднее, Павел Петрович сложил оружие в багажник. При себе оставил Кольт, с которым почти никогда не расставался.
В Мергеле аспирантов не оказалось. У Козинских дома была хозяйка - за сараем у старых абрикос окучивала картошку. Издали завидев хозяйку в голубенькой кофточке, Ишутин выскочил из машины и быстрым шагом прямо через грядки направился к ней.
– Здравствуй, Маруся!
– Здравствуйте, Павел Петрович.
– Что - у ваших аспирантов опять с транспортом не лады? Кстати, что-то я их не вижу.
– А они уехали.
– На неисправном мотоцикле?
Ишутин изобразил на лице недоумение.