Змеиное болото
Шрифт:
— Никто не собирается умирать, — слабо запротестовал Бен неуверенным голосом, зная, что, когда взойдет солнце и не останется ни капли воды, для них быстро наступит конец. — Сколько мы можем прожить без воды? — спросил Бен.
— В нормальных условиях — дня три. Дольше, чем я могу протянуть без крепких напитков. А тут — полдня.
Бен закрыл глаза; его охватила грусть, какая-то странно отрешенная грусть, как будто он что-то безвозвратно потерял. Его удивило то, что он не испытывает ужаса перед тем, что ожидает. До рассвета оставалось больше трех часов, а к исходу дня они уже
Наступило долгое молчание. Мел дышала тяжело и часто.
И вдруг они снова услышали звук еще более громкий — два отчетливых протяжных, как от боли, крика. Они сели.
— Что бы это ни было, — заметил Бен, — оно приближается. Если это индейцы Ксату, нам было бы лучше умереть от жажды.
Райдербейт вскочил на ноги.
— Мы не знаем, индейцы это или нет. Мы вообще ничего не знаем.
— Предположим, что это банда, — сказал Бен. — У нас есть шанс?
Райдербейт посмотрел на него и рассмеялся.
— Ты что, трусишь?
Бен почувствовал, что краснеет. Райдербейт покачал головой и взглянул на Мел.
— Пошли. Кто бы там ни был, у нас есть шанс.
Бен склонился над лежащей девушкой и приложил канистру с водой к ее губам. Она спала, но капли воды разбудили ее. Он приподнял и усадил Мел.
— У тебя хватит сил встать?
Глаза девушки были полуоткрыты; ее почерневшие губы едва шевелились, когда она прошептала:
— Я так устала… Я себя плохо чувствую.
— Она плохо себя чувствует! — передразнил ее Райдербейт.
— О, заткнись, — устало произнес Бен. — Ты и сам был не в лучшей форме вчера утром из-за своей астмы.
Райдербейт сделал шаг вперед.
— Астма — мое проклятье с детства. Так что оставь эту тему, понял!
— Тогда проявляй сочувствие и к другим, — сказал Бен, поворачиваясь к Мел. На лбу девушки выступили крупные серые капли пота.
— Ей, правда, плохо? Случилось что-нибудь серьезное?
— Тут всякое может случиться. Тепловой удар или просто истощение. — Он взял ее безвольные холодные руки, положил их себе на плечи и поднял девушку за талию. Она покачнулась, колени у нее подогнулись. — Держи ее! — крикнул Бен. Райдербейт бесцеремонно подхватил ее под руку.
— Простите, но я ничего не могу поделать с собой, — пробормотала Мел.
— Все нормально, — успокоил ее Бен.
— Да, нормально, — мрачно заметил Райдербейт. — Еще нормальнее будет через несколько часов.
Мел была удивительно тяжелой; моментами Бен думал, что рухнет под ее тяжестью; его ноги были как ватные и онемели, голова, казалось, распухла и взрывалась, как большой гриб-дождевик, разбрасывающий пыль по пустыне.
Передвигались они очень медленно. Было начало третьего ночи. Хици Литер, должно быть, ушел далеко вперед. Оставался еще один перевал — Стена Чинлука. Возможно, немец уже взбирался на вершину.
Райдербейт остановился и снова принялся обследовать поверхность высящихся перед ними скал через оптический прицел винтовки.
— Эй, солдат! — Он передал винтовку Бену, взваливая на плечо тяжелое обмякшее тело Мел. — Взгляни, примерно в миле от нас.
Бен медленно водил перекрестиями визира по поверхности отвесной скалы. Прошло некоторое
Он перевел оптический прицел чуть повыше и примерно на высоте сорок футов заметил какую-то перемещающуюся черную точку, которая напоминала муху, ползущую по одной из волнистых линий скалы. От напряжения у него заслезились глаза; он сдвинул винтовку, и через мгновение прицел сбился. Бен повернулся к Райдербейту.
— На середине отвесной скалы что-то движется.
— Знаю. Это и есть проход в Стене Чинлука. — Он усмехнулся. — Солдат, мы догнали его!
«А как же индейцы Ксату? — подумал Бен. — Расстояние — больше мили. Одинокая фигура на скалистой стене могла быть дозорным, который подает сигналы какому-нибудь племени, спрятавшемуся высоко в горах…» Бен уже хотел поделиться своими мыслями с Райдербейтом, как вдруг снова раздался тот же звук, но более отчетливый, очень похожий на короткие автомобильные гудки или скребущееся царапанье по металлу.
Внезапно Райдербейт расхохотался. Он согнулся пополам так, что его голова едва не касалась колен, а тело Мел почти опустилось на землю.
— Солдат, мы кретины! Проклятые кретины! — Он поднял голову, махнул в сторону черной точки на отвесной скале и снова захохотал. — Индейцы Ксату! Ха-ха, индейцы Ксату!!
— Что ты имеешь в виду?
Райдербейт выпрямился и вытер рот рукой.
— Нет никаких индейцев, солдат! Проклятый мул! — Райдербейт зашелся пронзительным смехом, а Бен с недоумением всматривался в отвесную, почти вертикальную скалу. В том, что говорил Райдербейт, был смысл: эхо могло сильно исказить крики мула, и они стали похожи на вой сирены или гудка.
Райдербейт опять навел оптический прицел на скалу.
— Точка видна на уступе, на самой середине подъема. Кажется, она остановилась. Не уверен, мул это или человек? А может быть, оба вместе? — Он опустил винтовку и переменил руку, поддерживающую Мел; голова девушки опустилась на плечо Бена, казалось, она была в полуобморочном состоянии.
— Мы сможем разглядеть, что это такое, меньше чем через час. Пошли, — торопил Райдербейт. — Если Хици не затащил мулов наверх, нам, возможно, удастся выстрелом снять его со скалы, прежде чем он успеет достигнуть вершины.
Подстегнутые неожиданно вспыхнувшей надеждой, они устало брели вперед, подхватив Мел с обеих сторон и почти неся ее на руках; ноги девушки волочились по земле. Наконец, у них появился шанс, реальный шанс! Бена тревожило только одно: дотянет ли Мел до утра? Возможно, ему придется наблюдать, как она умирает, и он будет не в силах ей помочь, а потом хоронить ее. Это наполняло его душу болью и отчаянием. Он начал думать о девушке с какой-то отвлеченной нежностью, испытывая к ней не вожделение, а скорее причастность к ее судьбе. Райдербейт, не задумываясь, бросил бы Мел умирать. Бен решил, что если такое случится, он будет ее защищать до самого печального исхода.