Змеиное гнездо
Шрифт:
Президент развернулся на своем стуле с высокой спинкой, уставился на ливень и молнии за окном. Он играл президентской шариковой ручкой с печатью. Эллен Торн еще не все сказала.
– В конечном счете, сколько бы вы ни слушали нас, какие бы стратегии я ни разрабатывала, сколько бы самолетов, автобусов, поездов ни заказывал Мак, хоть он сам ляг на рельсы… Эллери может питаться слухами, Оливер может закрывать на все глаза и проявлять снисходительность… но в конечном счете все решаете вы. Если все пойдет как надо, у вас будет шанс. Заставьте их полюбить вас. Другие политики могут блистать талантами и умом, но вы больше похожи на кинозвезду,
Дрискилл видел, что терпение Боннера на исходе. Он подозревал, что им предстоит испытать на себе взрывной характер Чарли. Отведя взгляд от стиснутых кулаков президента, он стал рассматривать портреты на стенах – выбранные самим президентом. Над всеми главенствовал Уллис С. Грант, кумир президента. Великий генерал, посредственный президент, гениальный историк и писатель. И Франклин Рузвельт – большая черно-белая фотография с задорно вздернутым мундштуком в руке. На столе, рядом с фотографиями жены, Линды, и обоих детей, стояла карточка, на которой губернатор Чарльз Боннер снялся между Джо Ди Маджио и Тэдом Уильямсом, с автографами этих давних героев бейсбола.
«Президенты, в общем-то, идут по пятаку за дюжину, – думал про себя Бен. – Обычные люди с жаждой власти. А вот Ди Маджио и Уильямс – они с тобой на всю жизнь. Их величие вечно. Какой талант более редок, Бен? Умение собрать голоса или делать то, что делали они? Приговор ясен, амиго!»
Взрыв не состоялся. Президент встал и кивнул Эллен и Маку.
– Как всегда, очень вдохновляюще. Держите меня в курсе всех результатов опросов, Эллен. А вот произносить речи предоставьте, пожалуйста, мне. Мак… не стоит вас обоих больше задерживать. Мне нужно кое-что обсудить с Беном и Ларки. – Он проводил их до дверей.
Оба, видимо, с некоторым облегчением встретили его реакцию на выступление Эллен.
За время, которое понадобилось, чтобы вернуться к столу, лицо Боннера обмякло, и выглядел он теперь на все свои годы. Когда он заговорил, голос у него срывался.
– Слава богу, с этим все. Но… Я не знаю, что сказать… о Дрю. Трудно принять. – Он на минуту отвернулся, будто поддавшись сильному чувству, потом снова взглянул на них и, обняв Бена за плечи своей длинной рукой, отвел его к окну, закрытому пуленепробиваемым стеклом и выходившему на Розовый сад. – Мы знали, что ему осталось не так уж много, но это… Это паршиво, по-настоящему, до подлости паршиво. Мне нужна твоя помощь, Бен. Понимаешь?
Дрискилл кивнул. Чарли уже налаживал ловушку, взывая к старой дружбе.
– Это ради Дрю, Бен. – Он помолчал. Бен всей душой пожелал, чтобы разговор кончился, но это не помогло. – Вот к чему все сводится.
Подняв трубку телефона, он сказал:
– Мэри-Лу, скажите Олли, чтобы двигал ко мне.
Бен невольно ощетинился.
– Я собирался докладывать тебе. При чем тут Ландесман?
– А, черт, Бен, нам нужен адвокат в таком…
– Понимаю, вам трудно держать все в голове, мистер президент, но припомните – я сам адвокат. Степень в юриспруденции и все такое, труды…
– Не мни на себе трусы, Бен. Ты замешан, а Олли…
– Замешан… Звучит зловеще.
– Ну, ты ведь там был, ты побывал на месте насильственной смерти. Технически говоря, это сокрытие, если ты меня понимаешь. А Олли смотрит со стороны. Объективно.
– Президент Соединенных Штатов приказал мне убираться оттуда к черту. Велел никому не говорить. Сдается мне, замешанных здесь двое. – Он был ненавистен сам себе. Эквилибристика, ради прикрытия собственной задницы. – Нет, трое…
Они с президентом знали друг друга больше тридцати лет, но суть дела в том, что Боннер – президент, а Бен скрылся с места насильственной смерти. Боннер всегда президент, а тот, с кем он имел дело, – потенциальный козел отпущения. Такая уж у него работа.
– Никто не собирается вздергивать тебя на фонарь, Бен. Просто у нас проблема, и я думаю, советник Белого дома должен о ней знать. Расслабься. Мы разберемся.
Речь шла о смерти Дрю Саммерхэйза, и вот, после минуты, отданной чувствам и горю, она превратилась в проблему, с которой надо разобраться. Несмотря на отвращение, Бен чувствовал себя польщенным. Он понимал, что его соблазняют, и какая-то часть его находила это приятным. Он ненавидел эту часть.
Оливер Ландесман вошел в Овальный кабинет через каморку, где более или менее безраздельно царила Мэри-Лу Дэниелс, секретарь президента. Ландесман числился советником Белого дома – то есть советником президента как государственного чиновника, – а Дрю Саммерхэйз был личным юрисконсультом Чарльза Боннера. Ландесман в Вашингтоне был своим и пользовался внушительными полномочиями. Маленький и круглый, с густой шапкой седых курчавых волос на голове, он имел привычку застывать в неподвижности, словно крохотный Будда, сложив на брюшке ладони и лениво прикрыв глаза. Его мягкий голос был щедро смазан убедительностью. Он носил обрезанные сверху очки на цепочке вокруг шеи и положительно наслаждался, видя, как злодеи корчатся под градом его вопросов. Когда он участвовал в слушаниях по так называемому «делу предприятия „Алебастр“», о нем говорили, что он подверг публичной экзекуции в зале суда четверых возомнивших о себе джентльменов времен рейгановской революции из золотой молодежи восьмидесятых. С тех пор он стал известен не только легендарным всеведением, но и тем, что попал на обложку «Тайм». Великий герой либералов. Один из выдающихся столпов законности. При всем при том он знал, что работу советника президента в первую очередь предлагали Бену Дрискиллу, который отверг предложение. Только после этого обратились к Ландесману. А Оливер Ландесман не привык подбирать чужие объедки. Потому и отношения между ними двоими всегда ограничивались требованиями вежливости.
– Бен, – поздоровался Ландесман, и его маленькая ухоженная ручка скрылась в лапе Дрискилла.
– Надеюсь, у тебя все хорошо, Олли.
– Бывало лучше. В отношении политики. В остальном – холестерин низкий, сахар в крови низкий и лекарство от простатита помогает. Прошлой ночью я вставал всего два раза. – Его сонные глазки быстро обшарили лицо Дрискилла. – А вот тебе, ручаюсь, если приходится о чем беспокоиться, так только о повышении уровня тестостерона и адреналина.
– Тут отлично помогает поездка в Вашингтон. Каждый раз, как я здесь оказываюсь, мне хочется сгрести кого-нибудь и отколотить как следует.
Президент негромко рассмеялся.
– Ребята, вы меня убиваете!
Помощник принес графин с охлажденным чаем, высокие стаканы с кубиками льда и веточкой мяты в каждом. Бен, отчасти восполняя потерянную в поезде влагу, ощутил слабый аромат малины.
Президент призвал собрание к порядку.
– Олли, я держал тебя во мраке, потому что хотел, чтобы ты услышал рассказ из первых уст. А именно, от Бена. Мне нужна твоя непосредственная реакция, потому что нам понадобится совет юриста, возможности выхода. Нежелательно, чтобы нас застали со спущенными штанами, однако… Но я забегаю вперед.