Змеиное Море
Шрифт:
– Во время грозы ничто не пострадало. Ремонтировать придется немного, так что, думаю, скоро мы сможем отправить корабли обратно.
Они собирались одолжить Нирану команду из арборов и окрыленных, чтобы арборы помогли ему отвести корабли к Золотым островам, а затем окрыленные отнесли бы арборов обратно в колонию. Путешествие предстояло долгое, но вернуть корабли иным способом они не могли.
– Кто полетит с ним? – спросил Лун.
– Этого мы пока не решили. – Звон почесал гребни на голове. – Почка лучше остальных разбирается в том, как управлять кораблем, а Бусинка знает чуть меньше
– Что? – Лун обескураженно уставился на него. – Зачем? – До полета к Золотым островам Звон ни разу не ночевал вдали от колонии, и Луну казалось, что ему не очень-то понравилось путешествовать.
Звон пожал плечами.
– Хочется сделать что-нибудь полезное.
Цветика задумчиво посмотрела на него, но он нарочно отвел глаза в сторону. Лун напомнил себе, что Звон улетает не навсегда.
Щелчок – один из юных охотников – выпрыгнул из дверного проема и с громким плеском приземлился в грязь. Он поспешил к ним, говоря:
– Цветика, Набат сейчас на нижних этажах и хочет что-то тебе показать.
Лун и Звон не видели ничего ниже этого этажа и потому пошли за Цветикой внутрь и вниз по лестнице. Затем Щелчок повел их в сторону от лестницы, в широкий вестибюль с высоким потолком, но Звон вдруг замер на месте и уставился на рельефное изображение, украшавшее изогнутую стену.
– Что здесь произошло?
Лун остановился, чтобы посмотреть, а Цветика и Щелчок продолжили двигаться дальше. Резьба покрывала почти всю стену; она в деталях изображала морской пейзаж с высокими каменистыми островами, вздымавшимися над океанскими волнами. Однако он весь был испещрен дырами, словно кто-то бил по нему ножом или долотом. Лун коснулся одной из дыр и почувствовал грубые отметины и занозы, оставшиеся от инструментов.
– Кто-то выковырял отсюда всю инкрустацию. – Должно быть, рельеф был украшен камнями, как и резные изображения на уровнях окрыленных.
– Такую резьбу испортили. – Звон, явно расстроенный, стряхнул щепки с одной части рельефа. – Они же переломали здесь все письмена.
Из другого прохода вышла Бусинка. Увидев, что они рассматривают резьбу, она сказала:
– Я тоже заметила. Тот, кто делал резьбу, видимо, хотел забрать инкрустацию с собой, когда двор уходил отсюда. Я восстановлю ее, когда будет возможность. У Перца есть хорошие кусочки аметиста, которые я могу отполировать и приладить сюда.
Лун коснулся неповрежденного угла, где изображались два воина, присевшие на ветке и смотревшие на пейзаж.
– Почему-то никого никогда не изображают в земном облике. – Лун заметил эту особенность еще вчера на верхних уровнях.
– Изображают, но нечасто, – признала Бусинка, рассеянно стряхивая с резных линий щепки. – По традиции королев и консортов показывают только в крылатых обличьях. Воинов можно изобразить в земном, но они всегда обижаются. Арборы порой рисуют земные портреты друг друга, но редко.
Звон все еще был занят испорченной резьбой. Он поковырял одну из дыр когтем.
– Такое чувство, что они выбивали инкрустацию камнем.
– Должно быть, они торопились. – Мысли Бусинки, похоже, были заняты другими заботами, и ей было не до таинственно испорченной резьбы. – Ой, мы нашли внизу большую кузню; она вся выложена камнем и металлом. А еще там есть печи для керамики. Мы сможем начать работать в них, когда распакуем инструменты.
Звон отвлекся и отвернулся от резьбы.
– А еще мастерские есть?
Бусинка указала на один из коридоров.
– Огромные, вон в той стороне.
Когда они двинулись в том направлении, Лун спросил Звона:
– Как вы собираетесь искать металл в этом лесу?
– Здесь повсюду на поверхность выходят скальные породы, и в некоторых есть рудные жилы. В старых летописях есть карты, где отмечены те, что находятся на нашей территории. И мы можем торговать с другими дворами. Когда найдем их. – Звон нахмурил брови. – Если они захотят с нами торговать.
Лун пошел за Звоном вниз по лестнице, и они нашли три яруса больших просторных залов, выходивших в еще один центральный колодец. Здесь стены тоже были покрыты резьбой. Вся поверхность была занята изображениями раксура: арборами и окрыленными, королевами и консортами, – и их фигуры перемежались с незнакомыми символами, растениями и животными. Прямо над колодцем висел деревянный шар, усыпанный белыми светящимися ракушками различных форм и размеров.
– Здесь больше места, чем было у нас когда-либо, – сказал Звон, которого переполняли чувства. Его взгляд был направлен на символы, вырезанные над круглыми дверными проемами. – Для ткачества, резьбы, керамики, работы по металлу… – Он подошел к одной из комнат и замер на пороге.
Лун обошел его, шагнул внутрь и увидел Толка, нескольких охотников и учителей. Помещение было большим и уходило далеко в глубь древа, а вдоль стен стояли книжные полки. Они доходили до самого свода потолка и были сделаны из ярко-зеленого и белого камня, похожего на полированный агат.
– А это что за место? – спросил Лун.
Звон резко повернулся, подошел к колодцу, перешагнул через край и скрылся из глаз.
Толк, сочувственно хмурясь, смотрел ему вслед. Луну он сказал:
– Это библиотека наставников.
И слишком болезненное напоминание о том, что Звон больше не был одним из них. Лун подошел к колодцу и спрыгнул на следующий ярус, а затем на следующий. Он нашел Звона в самом низу, в центральном зале, который был украшен уже не так великолепно. Звон сидел рядом с большим пересохшим бассейном, забитым мертвым мхом, скопившимся там за много циклов. Этот ярус тоже окружали дверные проемы, и, судя по разговорам арборов, которые исследовали находившиеся за ними помещения, здесь размещались кладовые.
Лун сел рядом со Звоном, свернув хвост, чтобы тот не мешал. Звон подавленно свернулся калачиком, а его шипы уныло поникли. Через некоторое время он сказал:
– У нас слишком мало книг, чтобы заполнить все эти полки. Должно быть, мы очень многое утратили.
Лун сказал:
– Может быть, они просто оставили много запасного места. – Но он подумал об испорченных книгах, которые однажды нашел на небесном острове на востоке. Когда этот огромный двор переезжал, им наверняка пришлось многое оставить или выбросить, отдавая предпочтение более важным вещам.