Змеиное Море
Шрифт:
Теперь, когда огромная туша Утеса не заслоняла обзор, Лун увидел на задней стенке ниши деревянную панель, достаточно большую, чтобы за ней скрывался дверной проем. Она была украшена резным изображением ветвей с листьями и фруктами.
– Засовы сломаны, – сказал Утес и коснулся резьбы.
Когда остальные догнали их, Лун принял земной облик и подошел ближе, чтобы посмотреть. На полу у стены валялись отломанные куски панели; их словно откинули в сторону, чтобы те не мешали. Лун негромко зашипел и похолодел, кое-что осознав. «Как и резьба на лестнице. Как и разбитые сосуды и сломанные
Позади них Жемчужина резко сказала:
– Утес, что это? Что случилось?
– Я пока не знаю. – Утес толкнул панель, она с громким скрипом распахнулась, и за ней открылся темный проход. Из него пахнуло спертым сладковатым воздухом. Утес зарычал и шагнул внутрь.
– Цветика, свет!
Цветика поспешила вперед, поднимая зачарованный камень, с которым она рассматривала гниющую стену. Лун шагнул в сторону, пропуская ее, и она скользнула в проем за Утесом.
Свет заполнил овальную комнату с грубыми, необработанными стенами из простого темного теплого дерева. Здесь не было даже ракушек-светильников, словно никто никогда не должен был сюда заходить. Затем Лун посмотрел на пол. Он был покрыт белыми побегами, похожими на обнаженные корни растения. Увидев в них сходство с хищными растениями, поджидающими беспечных путников, чтобы взвиться вверх и схватить их, Лун отшатнулся назад и врезался в Нефриту.
Она взяла его за плечи, отодвинула в сторону и негромко сказала:
– Утес, не молчи. Скажи нам, что случилось?
Утес зашипел и провел рукой по лицу.
– Кто-то побывал здесь и забрал семя. Оно должно было лежать здесь, в колыбели.
Лун вытянул шею, чтобы посмотреть. Посреди побегов находилось пустое пространство, круглое, размером не больше дыни. Побеги вокруг него были обрезаны, они потемнели и сгнили. Утес продолжал:
– Семя превращает обычное исполинское древо в колонию, оно позволяет арборам управлять древом, менять его. Без него древо начинает гнить изнутри.
В зале повисла протяжная тишина.
«А ведь он говорил, что что-то не так», – подумал Лун. Прошлым вечером в опочивальне консортов Утесу было не по себе. Но не из-за старых воспоминаний и не из-за того, что он после стольких циклов, проведенных вдали от этого места, увидел его таким опустевшим. А потому что само древо ощущалось иначе.
Цветика негромко застонала. Поток беспокойно дернулся и посмотрел на Жемчужину. Та стояла недвижимо, как статуя. Затем Нефрита с шипением выдохнула. Она сказала:
– Ты можешь сказать, как давно его забрали?
Утес с досадой провел рукой по волосам.
– Нет. Я же не наставник.
Все посмотрели на Цветику, но она лишь беспомощно развела руками.
– Мне придется покопаться в наших летописях. Я никогда прежде не видела исполинского древа, и я не могу прорицать прошлое.
– Они не могли забрать его с собой? – снова настойчиво спросила Нефрита. – Индиго с Туманом, когда уводили отсюда двор?
– Нет. – В этом Утес, похоже, был уверен. – Семя нужно только для этого, и оно должно оставаться в древе-колонии, иначе древо погибнет. – Он пронзительно посмотрел на нее. – Оно не могло пропасть давно. Я прилетал сюда два цикла назад, чтобы убедиться, что ничего не случилось и в древе все еще можно жить. Тогда я не почувствовал, чтобы что-то было не так. И, думаю, гниение распространилось бы дальше, если бы семени не было здесь уже несколько лет.
– Может, оно и распространилось. – Звону, похоже, было не по себе. – Мы еще не посмотрели на корни.
Все уставились на него, и Поток зарычал.
– Как выглядит это семя? – спросил Лун. Все повернулись к нему, и он пояснил: – Оно покрыто драгоценными камнями или металлами? Есть хоть какая-то причина украсть его, помимо того чтобы превратить в колонию другое древо? – Он подумал, не могли ли другие раксура забрать его, хотя смысла в этом было мало. Зачем забирать семя и растить новую колонию, когда есть уже готовое прекрасное древо, никем не занятое? Заселяйся и живи.
– Нет, оно похоже на семя, – сказал Утес. – Выглядит так, будто оно сделано из дерева.
– Но оно, должно быть, представляло собой могущественный артефакт. – Цветика закусила губу и наклонилась, чтобы потрогать один из обрезанных побегов. – У него может быть масса различных магических применений.
Лун поежился. Обитатели Золотых островов, например, использовали камни из сердца небесных островов, чтобы поднимать свои корабли в воздух. Мысль была неприятной. Если кто-то украл семя из-за магических свойств, его могли разрезать на части, уничтожить, сделать с ним все что угодно.
– Возможно, они украли что-то еще. – Звон повернулся к остальным. – Мы видели резьбу, которую повредили, когда выковыривали из нее инкрустацию. Кто бы это ни сделал, должно быть, шел тем путем.
Нефрита мрачно кивнула.
– Мы видели и другие вещи, разбитые и сломанные странным образом. Словно кто-то что-то искал.
Лун прибавил:
– Они не добрались до уровней окрыленных. Там в рельефах все камни на месте. – Вокруг главной лестницы все было украшено инкрустацией, воры никак не могли ее не заметить.
Глаза Утеса сузились.
– Если от тех, кто был здесь, осталось что-то еще…
Жемчужина внезапно зарычала, выйдя из себя, и рык эхом отразился от стен. Все, кроме Утеса, вздрогнули, и даже он оскалился. Не переставая рычать, королева сказала:
– Эти воры оставили след! Найдите его!
Следы были старыми, и прошлой ночью охотники искали испражнения хищников и признаки тех, кто мог недавно поселиться здесь, а не следы непрошенных гостей, обыскавших древо когда-то в течение последних двух циклов. Однако теперь, когда они знали, что искать, найти их оказалось нетрудно.
На полах в большинстве помещений скопилось недостаточно пыли и мха, чтобы на них отпечатались чьи-то ноги, но этажом ниже, в стороне от главной лестницы, двое охотников доложили, что нашли еще одну комнату с разбитыми сосудами. Другие обнаружили еще несколько рельефов, из которых были выковыряны драгоценные камни, – они украшали стены коридоров и колонны нижней лестницы.
– Воры спешили, – сказал Лун Нефрите, когда они спускались по колодцу на уровни арборов. – Они могли вынуть камни из всех рельефов в древе, но не сделали этого.