Змеиное варенье
Шрифт:
Тень обреченно махнула рукой, указывая на свою хозяйку. В кольцах молочно-белого дыма, на подушках, разбросанных прямо на полу, сидела полураздетая Лидия и курила кальян. Перед ней на коленях ползал мальчишка, который чуть ли не со слезами на глазах уговаривал ее съесть ложку каши. Она лениво отпихнула его и подняла на меня затуманенный взгляд. Я принюхался — пахло яблочным табаком с едва заметной сладковато-приторной ноткой. Не может быть… Опиат? У меня потемнело в глазах от гнева. Я подошел к Лидии и вырвал у нее мундштук.
— О, господин инквизитор… — пьяно пробормотала
Я подхватил ее под локоть и рывком поставил на ноги. Ее шатало, а оттенок лица и вправду был каким-то зеленоватым.
— Какого демона вы творите? Если это опиум, я вас… — я выругался и обернулся к Тени. — А вы куда смотрели? Почему не остановили ее?
— Отпустите госпожу! — у меня на руке повис мальчишка. — Отпустите ее!
— Значит так, — я оттолкнул невольника и покрепче перехватил Лидию, которая норовила повиснуть на мне и облобызать, неся какой-то пьяный бред. — Ваша госпожа отправляется в монастырь. Никакой помолвки не будет. А ты… — я кивнул мальчишке, упреждая его попытки меня остановить, — с тобой мы позже разберемся.
— Господин инквизитор, ей к лекарю надо! — Тень умоляюще сложила руки и заступила мне дорогу. — Пожалуйста, разве вы не видите, что она совсем плоха! Ну какой монастырь, загубят ее там.
— Прочь с дороги! — я оттолкнул служанку и потащил спотыкающуюся Лидию за собой.
В гостиной она вдруг расхохоталась и попыталась вывернуться.
— Господин инки…визитор, — заплетающимся языком запротестовала она, — что о нас подумает госопо…подин Лешуа… мой жених…
В дверях, с огненными то ли от мороза, то ли от гнева щеками, стоял и смотрел на нас Дерек Лешуа. Его лицо было мрачным, кулаки сжаты.
— Отойдите от моей невесты!
— Разве офицер Матий вам не сообщил об исключительных полномочиях? Или вы собираетесь противиться воле князя? — зло процедил я и дернул к себе обратно Лидию, которая уже ухитрилась почти освободиться от моей хватки. — Никакой помолвки не будет. Хватит уже разыгрывать этот нелепый фарс.
Прочь с дороги!
Я решительно двинулся на Лешуа, но тот и не подумал отступить.
— Вы прикрываетесь волей князя, господин инквизитор, — угрожающе начал он, — чтобы оправдать собственные низменные желания. Вы преследуете мою невесту! Я подам князю прошение о вашем отстранении!
Безумица хихикнула и так резко осела на пол, что я едва устоял на ногах. Мне надоела эта глупая комедия, я вздернул Лидию на ноги и подхватил на плечо, ужаснувшись легкости ее тела.
— Невесты? Господин Лешуа, вы даже ни разу не назвали ее по имени. Какая невеста, не смешите меня! Я не знаю, как она заставила всех плясать под свою дудку, но… — я оглянулся и махнул свободной рукой, – уверяю вас, этому пришел конец. Считайте, что я делаю вам одолжение, спасая от этого чудовища.
Больше она вас не побеспокоит. Не уберетесь с дороги — вернусь со стражей и… — я осекся, потому что Лидия ущипнула меня за задницу. — Господи, да уймитесь уже, ненормальная! — я встряхнул ее и отодвинул с пути оторопевшего Лешуа.
По дороге от крыльца до экипажа Лидия ухитрилась задрать на мне мантию, изловчиться и куснуть за бок, облапать и сопроводить это все потоком пьяных пошлостей, от которых вяли уши. Она явно была не в себе, но меня больше тревожили слова Тени про ее состояние. В экипаже я с облегчением сгрузил Лидию на сиденье и захлопнул за собой дверцу. И тут же оказался прижат к стенке, безумица накинулась на меня с поцелуями, норовя подмять под себя. Я удержал ее голову руками и вгляделся в глаза. Зрачки были пугающе сужены от опиума, который обычно приводит в расслабленное состояние, но Лидия словно взбесилась. Пульс зашкаливал, дыхание было поверхностным. Что еще она намешала в кальянную смесь? Сердце останавливалось от мысли, что Лидия может подсесть на опиум или другую гадость. Извозчик спросил, куда ехать, и я уже не колебался:
— Аптека Остенбергов.
Я прижал безумицу к себе, не обращая внимания на то, что она слюнявит мне шею поцелуями и пытается расстегнуть мантию. Впрочем, довольно скоро Лидия затихла и сонно засопела, а я смог немного перевести дух. В монастырь ей пока нельзя. Пусть отойдет после опиумного дурмана… Она опять ухитрилась сорвать мне планы своими безумными и глупыми выходками, против которых были бессильны все разрешительные грамоты и указы князя…
— Святая заступница, что же с Лидочкой случилось? — госпожа Остенберг торопливо распахнула передо мной дверь гостевой комнаты. — Она заболела?
Ида откинула покрывало, и я уложил Лидию в постель.
— Да, можно и так сказать… — мрачно изрек я, разглядывая похрапывающее чудовище. — Пусть проспится, а потом ее надо будет заставить что-нибудь съесть. Заприте ее в комнате и никуда не выпускайте, пока я не вернусь.
Госпожа Остенберг отдернула тяжелые портьеры с окна, впуская в комнату солнечный свет.
— Кысей, таки вы меня интригуете. Что же с ней такое?
— В аптеке есть опиум?
— А почему вы интересуетесь? Лидочку терзают боли?
— Нет. Просто ответьте.
— Сема давно отказался и не стал продлевать разрешение на его продажу, хлопотно и опасно. Гадость еще та…
— Отлично, — обрадовался я. — Ида, вы можете пригласить для нее лекаря из тех, что… ммм… не болтает? Я все оплачу.
Женщина поправила подушку под головой и укрыла Лидию одеялом.
— Наш сосед господин Вебер давно отошел от дел, но я могу просить его…
— Сделайте одолжение…
— Однако он спросит меня, а на что жалуется пациент, что у него болит, и почему он сам к нему не придет… А что я ему отвечу? А нечего мне отвечать, не знаю я…
Я тяжело вздохнул и пожал плечами:
— Ее служанка сказала, что Лидию тошнило, она уже три дня как отказывается от еды… Хотя сегодня пыталась сжевать кусок сырого мяса… Да демон, просто скажете, что у нее желудочные колики!
Ида вдруг улыбнулась и кивнула мне:
— Так трогательно, что вы о ней заботитесь… Меня, когда я Сонечкой ходила, тошнило, аж наизнанку выворачивало, а вот за сырой печенью прямо дрожала, хотелось, хоть реви… Так мой Семочка спозаранку на рынок бегал, к мяснику знакомому, только чтобы для меня достать свеженькую…