Змеиного царевича невеста
Шрифт:
— В доме нет ни одного стула, — пискнула Златка, пряча глаза.
Я скрипнул зубами. Все верно. Сидящая на подушках Алена была сильно ниже стола. А больше ее “на коленки” посадить было не к кому: не к матери же с сестрой! К деду — верх неприличия. Остаюсь только я, как жених и самый крайний. Пришлось изображать из себя кресло, я даже “спинку” сделал. Не хватало только, чтобы она грохнулась тут, вообще стыда не оберешься.
Мы чинно расселись за столом. Странно, матушка не выглядит разъяренной и не жаждет самозванку порвать на части. А ведь я ее единственный сынок, огонек в болоте,
Но мать, словно читая мои мысли, проворковала:
— Ах, как хорошо, что у Зубика будет истинная пара! Крепкий счастливый брак — такая редкость в наше время, когда молодежь совершенно не желает слышать кого-то, кроме себя! — И она многозначительно поглядела на поджавшую губы Златку. — А как вы считаете, Алена, брак — это работа?
— Брак — это когда муж богатый, а жена красивая, — брякнула Аленка исконную установку всех нагов. — Тогда и мир в семье будет.
— Ах, какое счастье встретить так хорошо воспитанную барышню! — засияла мать. — Видимо, бабушка вас правильно воспитала, разумно.
У розоволосой девушки смешно вытянулось лицо. Она решила промолчать и потянулась за жареными перепелками под острым зеленым соусом. Но разве дадут гостье поесть спокойно?
— А твои родители, где они? — спросил дед. — Погибли в цвете лет?
— Нет, с чего бы? Они работали много. Геологи, камни всякие изучали, вулканы, пещеры.
— Достойная профессия, уважаю. А ты сама? В школу, поди, ходила? Слышал я, в Яви всех детей в школу водят? И даже классы там общие, где мальчиков и девочек одинаковому учат?
— Да, так и есть. Учат одинаково.
— Бред и суета. Так быть не должно! Девочек должно учить дом вести, готовить, мужу угождать, красоту наводить. Ну, можно еще петь, танцевать, рисовать даже. А науки все — красоту забирают и женственность.
Алена отложила перепелиную ножку, тщательно вытерла губы салфеткой и ринулась в бой. Я даже восхитился ее смелостью.
— Что же, уважаемый Громобой Лихославович, вы считаете, что женщина — не человек? Может быть, у нее голова по-другому устроена? Может быть, она глупее мужчины?
— Нет, но… — дед растерялся. Он-то польстить хотел да показать, что нам даже самая тупенькая и необразованная невеста подойдет, лишь бы истинная, но перестарался. Он ведь сам несколько лет добивался, чтобы нагиням разрешили получать образование в его университете!
— Так вот, заверяю вас, уважаемый, женщина — самодостаточна! Она умеет все, что нужно. И в высшей математике сообразит, и гвоздь забьет, и плитку положит. И мозгов у нее ничуть не меньше, чем у мужика. Не спорю, есть такие профессии, где играет роль сила и выносливость, да только если женщина захочет, она и воевать сможет, и лес рубить, и в шахту спустится. Другое дело, что ей это нафиг не надо, если рядом достойный мужик присутствует, за спиной которого можно чувствовать себя спокойно.
— Так что же ты, Аленушка, дома сидеть не станешь? Работать, поди, захочешь?
— Разумеется. Зря я, что ли, образование получаю?
— И на кого ты, лапушка, учишься?
— На
Рунное черчение — самая сложная для нагов наука. Попробуй, усиди за листом бумаги, нарисуй нужный свиток защиты или руну очищения! По рунному черчению у меня были самые низкие оценки, а ведь свитки — вещь очень нужная. Без них все ручками придется делать — и пыль вытирать, и готовить постоянно, и одежду штопать. А так — руну начертил, свиток в сундук бросил, и вся одежда, туда попадающая, сама чистится и чинится. Или на стенке в лавке нарисовал — и никакой тать не посмеет залезть. Хорошие рисовальщики рун — на вес золота у нагов. И то сказать, очереди у них огромные, дешевле свитки у гномов заказывать или даже у русалок, но там магия своя, не всегда с нашей совместимая.
На мгновение я представил, что у меня будет собственный рисовальщик, и пришел в восторг. Может, и не страшно, что у нее ноги?
А дед вдруг поднялся за столом и торжественно заявил:
— Ай да Аленка! Вот золото девка! Не золото даже — брильянт! Учись, Златка, как жить надо!
— Кому надо? — кисло откликнулась сестрица. — Мне не надо. Я на папенькиных плечах посижу, мне работать и учиться без надобности. Я просто красивая, как ты вначале говорил.
— Ну и молчи тогда, — рыкнул дед. — И в дела семейные носа не суй, права голоса у тебя не будет. Самостоятельность — дело деликатное…
Предчувствуя, что сейчас разгорится очередная семейная ссора, я быстро сказал:
— Дед, да что ты все о делах, да о делах! Расскажи лучше Алене, как мы живем, какие диковинки есть в нашем царстве.
Зря влез. Лучше бы дед на Златку наорал и пригрозил, что замуж ее выдаст, чтобы семью не позорила, а теперь он на меня переключился. Эх, вот и защищай после этого сестер!
— Плохо мы живем! Ужасно просто! На пузе ползаем, прахом земным питаемся! Пресмыкающиеся мы, как есть пресмыкающиеся! Оттого и носить имя Великого Полоза права не имеем!
Я с удивлением поглядел на тушеного окуня с морковью и горошком у себя в тарелке. Прахом, говоришь, питаемся? Ну ладно.
— У всех приличных рас сколько ипостасей?
— Две или три, — вздохнул я. — Кроме птиц.
— Я сказал, приличных! У оборотней есть человеческий облик, у чертей есть, у русалок, у леших, у кикимор и берегинь…
— Дед, ну не начинай.
— И только наги ног не имеют! Хотя раньше имели!
— Да зачем нам ноги, дед? И так хорошо же все! Мы самые сильные, самые умные, самые…
— Самые ползучие! И знаешь, кто во всем виноват?
— Знаю, — вздохнул я. — Бабка ее Варвара. Помню.
— Чего? — изумилась Алена. — А бабушка при чем?
— Так берегиня она была очень сильная. И парой ее был один юный наг. Но Варенька наотрез отказалась замуж за “змея поганого” выходить, а когда ей сказали, что ее, в общем-то, не спрашивают, амулет истинности украла, в Явь сбежала, да еще прокляла весь род Полозов. А так как Полозы царями тогда были, пало проклятье на всех нагов, виновных и невиновных.