Змеиный маг
Шрифт:
Эпло порылся в груде одежды, нашел то, что ему было нужно, и переоделся. Все это время его взгляд был прикован к оружию. Патрин размышлял, как бы ему завладеть мечом и не вызвать при этом гнев змеев.
— Но этот меч ваш, хозяин, — спокойно сказал змей.
Эпло удивленно посмотрел на него.
— Неразумно оставаться безоружным в присутствии своих врагов, — заметил змей.
Эпло поднял меч и взвесил его в руке. Меч словно для него ковали. Эпло отыскал перевязь, надел ее и вогнал меч в ножны.
— Под врагами вы имеете в виду сартанов, Венценосный?
— Кого же еще? — удивился
— Полагаю, они рассказали мне правду, — сказал Эпло.
— Да, конечно, — змей снова вздохнул, и его спутники эхом повторили этот вздох. — Мы действовали поспешно, и, возможно, вы скажете, что мы переусердствовали в своих попытках запугать меншей. Но ведь все имеют право защищаться. Разве волка назовут жестоким, если он вцепится в глотку льву?
Эпло недоверчиво хмыкнул, глядя на лежащие перед ним свидетельства магической силы змеев.
— Вы хотите убедить меня, что испугались горстки эльфов, гномов и людей?
— Нет, не меншей! — прошипел змей. — Тех, кто за ними стоит! Тех, кто прислал их сюда!
— Сартанов?
— Да! Ваших и наших извечных врагов.
— Вы хотите сказать, что сартаны здесь, на Челестре?
— Здесь их столица. Их возглавляет тот, чье имя вам небезразлично.
— Самах? — нахмурился Эпло, — Ведь это имя вы назвали мне тогда, на корабле, Венценосный? Но это не может быть тот самый Самах, Советник, на котором лежит ответственность за наше заточение…
— Может! Тот самый! — снова взметнулись змеиные кольца и красно-зеленым пламенем вспыхнули глаза. Понемногу змей успокоился и улегся обратно. — Между прочим, патрин, как вас зовут?
— Эпло.
— Эпло, — змей словно попробовал имя на вкус и нашел его приятным. — Я расскажу вам, Эпло, каким образом Самах снова вернулся в ту вселенную, которую он и ему подобные едва не уничтожили.
После Разделения Самах и его Совет Семи изучили четыре созданных ими мира и выбрали прекраснейший из них, чтобы сделать его своим домом. При помощи магии они сотворили себе землю, названную ими Чашей, построили на ней свою столицу Суруан и перенесли туда отобранных ими меншей, чтобы те прислуживали им, как рабы.
И представьте себе их удивление, когда они обнаружили, что в этом прекрасном мире уже живут.
— Ваш народ, Венценосный? Змей скромно кивнул.
— Но откуда вы взялись? Кто их создал?
— Вы, патрины, — тихо ответил змей. Эпло озадаченно нахмурился. Но перед тем как он успел задать вопрос, змей продолжил:
— Сперва мы приветствовали тех, кто прибыл в этот мир. Мы надеялись на мирное сотрудничество с ними. Но Самах возненавидел нас, потому что не мог нас поработить, как он это сделал с несчастными меншами. Он и остальные члены Совета напали на нас безо всякого повода с нашей стороны. Конечно же, мы стали защищаться. Мы не убили их, но вынудили с позором вернуться обратно.
— Вы победили Самаха? — с сомнением спросил Эпло, — Сильнейшего из когда либо живших сартанов?
— Возможно, вы заметили одно странное свойство здешней морской воды… — многозначительно намекнул змей.
— В ней невозможно утонуть — вы это имели в виду, Венценосный? Я дышу ею, словно воздухом.
— Нет, я имел в виду не это. Эпло покачал головой.
— Тогда я не знаю, о чем вы говорите.
— В самом деле? — шей ехидно усмехнулся. — Я могу предположить, что морская вода оказывает одинаковое воздействие на магию обоих народов — и сартанов, и патринов. Очень неблагоприятное воздействие.
У Эпло перехватило дыхание. В груди у него вспыхнула жестокая радость. Ему нужно было скрыть свои чувства, и он потянулся за едой, хотя не чувствовал голода.
Морская вода этого мира уничтожает магию сартанов! И в этом мире находился злейший враг патринов, окруженный морской водой. Эпло поднял лежащий рядом мех с вином. Его руки дрожали от возбуждения. Патрин осторожно положил мех обратно. Успокойся. Не доверяй этим созданиям.
Эпло напустил на себя небрежный вид и взялся за какую-то еду.
— Но то, о чем вы говорите, должно было произойти давным-давно, много веков назад. Как же могло случиться, что Самах все еще жив, Венценосный? Вероятно, вы ошибаетесь.
— Никакой ошибки нет, — сказал змей. — Но… пища. Вам нравится? Не хотите ли чего-нибудь еще? Эпло не чувствовал вкуса того, что он ел.
— Нет, благодарю вас. Продолжайте, пожалуйста Змей был сама любезность
— Мы надеялись, что после того, как мы дали сартанам урок, они оставят нас в покое. Но Самах был в ярости. Мы выставили его на посмешище перед меншами и когда менши увидели, что сартаны, эти полубоги, могут пасть так низко, они в открытую заговорили о восстании. Самах поклялся отомстить нам, не считаясь с тем, чего это может стоить его народу или ни в чем не повинным меншей.
При помощи магии — кстати, вы можете представить, насколько сартаны ненавидят морскую воду, — Самах и Совет сдвинули морскую звезду с ее постоянного места в центре этого мира. Морское солнце начало дрейфовать прочь. Вода становилась все холоднее, и температура на Чаше и на нашей морской луне начала падать. Таким образом, хотя это значило, что они сами могли быть вынуждены покинуть этот мир и уйти сквозь Врата Смерти, сартаны надеялись заморозить нас насмерть.
Конечно, они могли при этом заморозить и меншей. Но что значили эти несколько тысяч эльфов, гномов и людей по сравнению с тем, сколько их уже погибло в угоду амбициям сартанов во время Разделения? Но менши раскрыли этот чудовищный замысел и восстали против своих хозяев. Они построили корабли и уплыли в море вслед за солнцем.
Бегство меншей напугало и встревожило сартанов. Они не хотели больше оставаться в этом мире, но и не хотели оставить его меншам. Они поклялись, что ни один менш не останется в живых. Тогда нам пришлось сделать выбор.
Змей вздохнул, поднял голову и с гордостью посмотрел на своих спутников.
— Мы могли уйти вместе с меншами. Они умоляли нас об этом, чтобы мы помогли им защищаться от китов и других ужасных обитателей глубин, перенесенных туда сартанами, чтобы держать меншей в повиновении. Но мы знали, что если мы останемся с меншами, то тем самым навлечем на них еще большую ярость сартанов. И мы остались прикрывать их отход, хотя это сулило нам новые страдания.