Змея за терновым троном
Шрифт:
Зельфейн раздувает ноздри и смотрит на Кайдена исподлобья:
— Я не хочу брать то, что предлагают только потому, что не могу получить желаемое.
Атмосфера накаляется, и я понимаю их чувства. Они злы, разгневаны и смущены тем, что Далила оказалась убийцей. Одна их них. Та, что всё это время была так непозволительно близко, что фокус внимания рассеялся. А её побег через Тропу и вовсе вызвал переполох. Получается, Тео не один способен на подобное, и оба Двора — из-за нашего с принцем перемещения — в курсе тёмных вуду-штучек. Тех, которые все считали утерянными с последними вздохами древних фэйри. Навсегда.
Сколько таких, как они?
И главное:
— Сейчас нам всем нужен отдых, — устало повторяет Кайден.
Нет смысла спорить с будущим королём. Особенно когда тот прав. Постепенно все расходятся, оставляя меня одну. Решаю пройтись. По коридору вниз, несколько пролётов влево, вновь коридор, и ещё один… Бреду бесцельно, попутно размышляя обо всём и не о чём.
Уже завтра я вернусь в Чикаго и буду ждать звонка от банка о переводе своих честно заработанных денег — и погружусь в рутину дней. Увы. После всех приключений и авантюр офисные дела станут бледной тенью дворцовых интриг. Одна надежда на Гончих.
Если… Нет, когда меня примут в их ряды, жизнь вновь закрутится в бурном потоке. И всё же я буду скучать по Кайдену, Шай и даже Златовласке. По Тео. Мы так и не обсудили его ложь. Их ложь. Что-то не хватило времени между спринтом от стражи и панибратством принца со смертью.
Завтра руки и спина запоют мне неприятную симфонию мышечной боли. Жаль, что Тёмный дворец спал, и почти никто, кроме стражниц, не застал картину того, как я волочу от Ротонды королевское тело, кряхтя и сопя. Кто же знал, что место, которое придёт в бредовый королевский ум, окажется так далеко от провидицы? Птицы ещё нескоро вернуться домой после того, как мои крики о помощи распугали их в ночи.
Я фыркаю своей везучести на грани фола и заворачиваю за очередной коридор среди десятков таких же одинаковых лестниц.
Спи, покуда окутан чарами…
Резко останавливаюсь и прислушиваюсь.
Я свяжу твои кости лентами…
Колыбельная из моих снов разносится по дворцу и отдаёт вибрацией прямо в теле.
Щипаю себя за локоть.
Это не сон.
Я срываюсь с места и бегу на женский голос. Пару раз эхо сбивает меня с толку и путает. Несколько лестничных пролётов — и песня становится громче.
Они вмиг обратятся алымиИ распустятся в пышном вереске.
Врезаюсь в стену, но удара не ощущаю. Передо мной кухня. Я уже была здесь однажды. Не торопясь, шаг за шагом, вдох за вдохом, я подбираюсь к источнику звука.
Я надену ночь туманнуюИ в печальной сольюсь фреске,Где кровь смешана с известью,А имя написано лезвием.
За столом сидит девушка. Серебренные волосы собраны в высокий хвост с металлическими колечками. У неё прямая, словно струна, осанка, и дивный голос. Серый пиджак с эполетой свободно висит на спинке стула. Множественные шрамы покрывают её хрупкие плечи, лопатки. Спускаются к пояснице и заканчиваются за поясом брюк. Тонкий лиф на ремнях едва ли способен их скрыть. Меч в ножнах мирно покоится на столе подле и выжидает своего часа.
Ты уста приоткрой сладкие,Поцелуй свой отдай даром мне,Я совью из него венок,Чтоб сбежать никуда не смог.
Генерал поворачивается на мои неловкие шаги, словно только отошла от гипноза, и пристально всматривается в моё лицо.
— Леди Фэй?
Язык еле ворочается во рту. Я потираю вспотевшие шею, лоб и растерянно спрашиваю:
— Эта песня…
Калипсо встаёт и надевает пиджак.
— Эта песнь перед битвой, хотя её предназначение давно позабыто. Укрылось вековой пылью вместе войнами меж Дворами. Тогда, перед столкновением, войска обеих сторон
Слёзы наворачиваются на глаза, и я вытираю их, пока они не пролились потоком разочарования. По мраморному лицу Калипсо пробегает удивление.
— Вы решили, что я — ваша мать? Ох, леди Фэй, мне так жаль…
Я небрежно отмахиваюсь и горько смеюсь, отравляя себя своим же ядом.
— Глупо. Так глупо. — Лицо заливается краской. — Вот, посмотрите, теперь мне стыдно.
— Фэй, — впервые называет она моё имя без соблюдения этикета, — хорошо, что вы пришли сюда. Есть кое-что о вашей настоящей матери. — Она похлопывает по стулу рядом, и я нерешительно подхожу. — Как и обещала. Пришлось повозиться, но не впустую.
Когда я сажусь, то какое-то время попросту не знаю, куда деть руки, когда передо мной лежит серебристый меч в половины меня. Калипсо непринуждённо толкает его на другой конец стола и присаживается рядом.
— И что вам удалось выяснить?
— Одна из дев ордена забеременела от человека. Правда, даты немного не сходятся.
Я рассказываю то, что узнала от отца. Генерал внимательно слушает.
— Понимаю. Теперь многое прояснилось. У нас сплетничали, что та фэйри подрабатывала в клубе ночи… — Калипсо запинается, перебирая буквы. — В ночном клубе. Неприемлемо, но такое случается. Она задолжала владельцу заведения немалую сумму, и тот грозился рассказать всем при Дворах о её работе. Прошлое настигает, если не закрываешь все двери. — Генерал потирает плечо: то место, куда уходят глубокие шрамы с её спины. — Это не изменило бы моего решения о её принятии в ряды Ордена, но… Нужно быть очень сильной, чтобы пережить травлю. Не от моих дев, а от привилегированных.
Невольно пялюсь туда, куда не следует, и Калипсо это замечает.
— Вы их видели. Шрамы.
Киваю.
— Простите. Невежливо с моей стороны так…
— Я их не прячу. И не прячусь за ними. Они просто есть. — Редкая улыбка проявляется на её лице. Мне хочется запечатлеть её, как фотографию. — Тот мальчик, что в вас врезался — мой внук.
— В-ваш внук? Вы говорили, что стражницы не могут иметь детей.
— Верно. То было давно. Я была другой: юной, наивной и безрассудной. Один из лордов проявил ко мне интерес. Для меня, девушки из бедной семьи, это стало чем-то невероятным — несбыточной мечтой. Надеждой. — Блеск её глаз меркнет вместе с улыбкой. — Когда оказалось, что я беременна, он от меня отрёкся из-за давления семьи. Его мать велела избавиться от ноши. Я молила пощадить ребёнка, и мне был предложен выбор. — Калипсо устремляет взор в томящуюся печь, где трещат угли. — И я отдала своего мальчика им, позволив себя высечь за незаконную связь. Конечно, этот лорд оказался несвободен. Выбор стоил мне дорого. И не мне одной. Сыну пришлось нелегко, но он справился с судьбой бастарда с честью. Я горда им.
Внутри всё переворачивается от той несправедливости, что настигла Калипсо. Жестокий мир фэйри оказался куда хуже, чем я себе представляла.
— Это… ужасно. То, как с вами поступили.
— Вовсе нет, Фэй. Поверьте, мне повезло больше, чем другим стражницам. — Она пристально вглядывается в меня, словно пытается запечатать свои слова. — Вашей маме пришлось оставить вас. Для матери нет наказания хуже, чем разлука с дитя. У меня хотя бы была возможность наблюдать на расстоянии.
Я отворачиваюсь от неё и тереблю нить от кулона, которую давно пора бы было снять, но рука не поднималась.