Шрифт:
Деннис Уитли
ЗМЕЯ
Хотя Карстерз и жил по соседству со мной, я его, конечно, почти не знал - он лишь недавно поселился в наших местах. От него несколько раз поступали приглашения зайти в гости, но мне каждый раз что-нибудь да мешало откликнуться на них. Вот и тогда - в конце недели - на мою голову объявился некто по имени Джексон.
Инженер по специальности, он приехал из Южной Америки с отчетом об одной шахте, к которой проявляла интерес моя фирма. Будучи в целом совершенно разными людьми, мы быстро исчерпали общие темы для разговора, и наше дальнейшее общение стало принимать натужный характер. Поэтому в воскресенье
Карстерз весьма обрадовался нашему приходу: он жил совершенно один, не считая слуг. Было немного странно, зачем ему понадобился такой громадный дом, а впрочем, каждый волен поступать как ему заблагорассудится. Он пригласил нас в дом и усадил в удобные кресла.
Стоял один из тех безветренных летних вечеров, когда через открытые окна доносится аромат цветов и отовсюду веет таким спокойствием, что мысль о предстоящем возвращении в город начинает восприниматься отвратительным и бессмысленным бредом.
Насколько я понял, правда смутно, Карстерз нажил свое состояние на горном деле, но вот когда и где - осталось для меня загадкой. Как бы то ни было, вскоре и он и Джексон с головой углубились в обсуждение технических вопросов. Я никогда в подобных вещах не разбирался и поэтому довольствовался ролью слушателя, потягивая напитки в тиши напоенного ароматами вечера; в глубине сада среди деревьев во всю мочь заливался соловушка, призывая свою подружку.
А началось все с летучей мыши; вы знаете, как летними вечерами они залетают через открытые окна - залетают совершенно бесшумно, незаметно для вас. И вы потом с газетой в руках и с беспомощностью идиота носитесь за ними, а они то здесь, то там - то там, то здесь. Конечно, мерзкие твари, но в сущности безобидные, и поэтому меня удивил ужас, охвативший Карстерза. Чтобы такой здоровый и крупный мужчина так сильно испугался? В жизни своей ничего подобного не видел.
– Выгоните ее!
– завопил он.
– Выгоните ее, - и спрятал свою лысую голову под диванными подушками.
Кажется, рассмеявшись, я посоветовал ему не волноваться мол, все в порядке, и выключил свет.
Летучая мышь разок-другой перелетела зигзагом со стенки на стенку и выпорхнула в окно столь же бесшумно, как и впорхнула.
Когда Карстерз выглянул из-под подушек, его крупное лицо, в обычном состоянии багрового цвета, напоминало беленое полотно.
– Она улетела?
– спросил он испуганным шепотом.
– Конечно, улетела, - уверил я его.
– Неужто вы всерьез испугались, столько шуму наделали, как будто сам дьявол вам явился.
– Может быть, и дьявол, - заметил Карстерз серьезно. Пока он поднимался и усаживался, я обратил внимание на его выпученные глаза; меня подмывало засмеяться, но я удержался: он явно трусил.
– Закройте окна, - распорядился он резко, а сам взял бутылку виски и приготовил себе довольно-таки крепкий напиток. Казалось бы грех закрывать окна в такую ночь, но дом принадлежал ему, и поэтому Джексон исполнил его распоряжение. Потом, когда мы снова расселись по своим местам, Карстерз с неохотой извинился за устроенную им сцену.
При данных обстоятельствах разговор, естественно, зашел о колдовстве и тому подобном. Джексон сказал, что в лесах Бразилии он слышал несколько довольно странных историй, но на меня это не произвело впечатления, потому что несмотря на
С Карстерзом, британцем до мозга костей, дело обстояло иначе, и когда он меня серьезно спросил, верю ли я в черную магию, то я не засмеялся и насколько мог серьезно ответил, что нет.
– Вы глубоко заблуждаетесь, - заявил он твердо, - и вот что я вам скажу: если бы не черная магия, мы бы не сидели сейчас вместе.
– Вы шутите, - запротестовал я.
– Нет, - сказал Карстерз, - тринадцать лет я скитался на своих двоих по Южно-Африканскому Союзу, "бедный белый", если вы понимаете значение этого определения. Ну а не знаете... то как бы вам получше объяснить - это ад на земле. Одна работа хуже другой, и денег едва хватает на пропитание, а когда нет работы, то и жить не на что, и поэтому ради выпивки и куска мяса идешь на любое унижение, якшаешься с черными. Нет ни единого шанса выбиться в люди, и я так полагаю, что быть бы мне до сих пор презираемым всеми, и черными, и белыми,не столкнись я с черной магией и не принеси мне знакомство с ней большие деньги. Появились деньги, и я занялся делом. Прошло с тех пор двадцать два года, ныне я богат и вернулся домой на покой.
Карстерз, очевидно, вкладывал серьезный смысл в каждое сказанное им слово, и, должен сознаться, его слова подействовали на меня. Он не походил на неврастеника - типичный англо-сакс весом с центнер; с таким нестрашно и в переделку попасть. Вот почему я удивился, когда летучая мышь так его напугала.
– Мне трудно в это поверить, - признался я, - но может быть причина здесь в том, что я никогда ни с чем подобным не сталкивался. Рассказали бы нам об этом поподробнее.
Какое-то мгновение Карстерз пристально смотрел на меня своими круглыми голубыми глазами.
– Хорошо, - сказал он, - если вам угодно. Налейте себе еще выпить, и ваш приятель пусть тоже угощается.
Мы наполнили наши стаканы, и он приступил к своему рассказу:
"Я тут обмолвился, что летучая мышь может быть дьяволом во плоти, но по сути дела вкладывал в свои слова несколько иной смысл. Может быть, есть люди, которые способны вызывать дьявола - не знаю, в любом случае, не видел, как это происходит; но есть сила, которая, как бы выразиться, пронизывает атмосферу и распространяет зло по миру, а некоторые виды животных, похоже, восприимчивы к нему - они улавливают его в эфире наподобие того, как улавливает сигналы радиоприемник.
Возьмите кошек - жуткие твари; посмотрите, как они видят в темноте; но они способны и на большее - они могут видеть то, чего мы не воспринимаем среди бела дня. Вы должно быть уже не раз наблюдали, как они осторожно ходят вокруг какого-то предмета, которого, на наш взгляд, в комнате просто нет.
Кошки, конечно, довольно безобидны сами по себе, и беда приходит тогда, когда по чьей-то недоброй воле они превращаются в орудие зла. Впрочем, это я так, к слову. Стало быть, тринадцать лет мне пришлось провести в скитаниях по Южно-Африканскому Союзу, правда, тогда он назывался по-другому. Я обошел всю страну от Дурбана до Дамараланда, от реки Оранжевой до Матабеле. Чем я только не занимался - выращивал фрукты, работал на шахте и в магазине, водил повозки и служил клерком. Брался за любую работу, которую мне предлагали, но добра не нажил - с таким же успехом мог бы все это время в тюрьме отсидеть.