Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона
Шрифт:
– Кто нашел тело? – спросил Ньютон.
– Я нашел, – ответил смотритель, который склонил голову, как при молитве, так что Ньютону пришлось обращать свои вопросы к его блестящей лысине.– Я сплю в казармах Тауэра, сэр. Ключ от зверинца я обычно вешаю около восьми часов. Затем я направился в соседнюю таверну – мне нравится «Каменная кухня», сэр. А оттуда пошел спать. Меня разбудил рев зверей, хотя они обычно в это время спят. Я решил, что нужно сходить проверить, и нашел кровавую бойню, сэр.
– Дверь в Львиную башню на ночь запирается,
– Да, сэр. Всегда. И ключ висит в караульном помещении башни Байворд. Но не сегодня. Когда я направился за ключом, его там не оказалось. Тогда я подумал, что кто-то другой взял ключ, чтобы выяснить причину шума. Однако я пришел первым, а ключ обнаружил на полу. Дверь была заперта.
– Кто стоял на посту? – спросил Ньютон.
– Насколько я знаю, Томас Грейн, сэр, – ответил смотритель.
– Тогда нам нужно поговорить с ним.
– Вы не станете этого делать, сэр, – раздался громкий и властный голос.– Во всяком случае, без моего разрешения.
Появился лорд Лукас, лорд-лейтенант Тауэра, надменный и вздорный человек, чья агрессивность сделала его крайне непопулярным среди работников Монетного двора и ближайших соседей.
– Как пожелает ваша светлость, – ответил Ньютон и поклонился с презрительной вежливостью, поскольку ненавидел Лукаса всем своим сердцем, как и всех глупцов, встречающихся на его пути, в особенности если они занимали высокое положение.
Однако его светлость еще не успел протрезветь и не заметил насмешки в словах Ньютона.
– Проклятье, сэр. Какого дьявола вы здесь делаете? Даже глупцу понятно, что произошло. Не нужно быть членом Королевского общества, чтобы понять: этого человека прикончил лев.– Он посмотрел на Роэна.– Не так ли, сержант?
– Вы совершенно правы, милорд. Всякий имеющий глаза способен это заметить, сэр.
– Несчастные случаи неизбежны, когда дикие звери и люди живут рядом.
– Не думаю, что это несчастный случай, лорд Лукас, – возразил Ньютон.
– Чума вас забери, доктор Ньютон, это не ваше чертово дело.
– Погибший работал на Монетном дворе, милорд, – сказал Ньютон.– Вот почему я намерен провести расследование.
– Чушь собачья. Мне плевать, будь он даже королем Франции. Я представляю закон в Тауэре. На Монетном дворе можете делать все, что хотите, сэр. Но сейчас вы в той части Тауэра, которая принадлежит мне. И я буду крутить эту проклятую шарманку, когда пожелаю!
Ньютон вновь поклонился.
– Пойдемте, мистер Эллис, – сказал он мне.– Пусть его светлость разбирается с этим делом в своей манере.
Мы направились к выходу, но внезапно Ньютон остановился и наклонился, чтобы рассмотреть что-то черное на земле.
– Что это, доктор? – спросил я.
– Ворон, печальный вестник смерти, несущий пропуск несчастного в своем клюве, – ответил Ньютон, поднимая с земли мертвую птицу, чье оперение еще не успело потерять блеска.
– Опять Библия, сэр?
– Нет, мой дорогой друг, это Кристофер Марло.
– В
И действительно, количество воронов в Тауэре строго контролировалось еще со времен короля Карла II, когда королевский астроном Джон Флэмстид (которого мой наставник сильно недолюбливал, так как считал, что теория луны уже практически им создана, но не может быть закончена из-за того, что мистер Флэмстид послал его наблюдать не те фазы луны, хотя он и получил некоторую практику) пожаловался королю, что вороны мешают ему вести наблюдения с Белой башни.
– Но этой птице свернули шею, – сказал Ньютон и положил мертвого ворона на землю.
В башне Байворд, вопреки приказу лорда Лукаса, он поговорил со стоявшим на посту Томасом Грейном. Грейн не получил никаких указаний, запрещавших ему отвечать на вопросы, и Ньютон успел спросить о том, что его интересовало.
– Обычно смотритель зверинца вешает ключ в караульном помещении в восемь часов, – сказал Грейн.
– А как вы узнали, что уже восемь часов? – спросил Ньютон.
– Пробил вечерний колокол, сэр, – ответил Грейн, показывая большим пальцем в сторону башни Байворд.– На Колокольной башне. Вечерний колокол бьет в восемь часов со времен Вильгельма Завоевателя.
Ньютон нахмурился, а потом сказал:
– Скажите мне, мистер Грейн, участвуют ли ключи от Львиной башни в церемонии сдачи ключей, когда запираются входные ворота?
– Нет, сэр. Они остаются здесь до утра, когда смотритель зверинца мистер Вордсворт приходит и забирает их.
– А мог ли кто-то зайти сюда и взять ключи от Львиной башни так, чтобы вы не заметили?
– Нет, сэр. Я постоянно нахожусь рядом, сэр.
– Благодарю вас, мистер Грейн. Вы нам очень помогли. Мы вернулись на Монетный двор, и Ньютон вызвал двух стражников, которые находились в его подчинении, и попросил их отыскать Даниеля Мерсера и привести его в кабинет. Как только они ушли, я сказал Ньютону, что вчера вечером видел мистера Грейна на мосту через ров, на полпути между башнями Байворд и Средней, то есть примерно в тридцати ярдах от ключей.
– Мы беседовали почти десять минут, – сказал я.– За это время ключи мог взять кто угодно. Значит, ключами можно было завладеть и в другое время.
– Ваша логика безупречна, сэр, – задумчиво проговорил Ньютон.
Он взял на руки кота Мельхиора и принялся задумчиво поглаживать его – так другие мужчины в минуты размышлений курят трубку.
При свете свечей мы изучили предметы, найденные в карманах мистера Кеннеди. Кроме камня, который Ньютон извлек изо рта покойного, мы обнаружили несколько крон, пару игральных костей, четки, лотерейный билет, карманные часы, жевательный табак и письмо, явно написанное безумцем, но вызвавшее огромный интерес у моего наставника. Пока он изучал письмо, я бросил кости и заявил, что мистер Кеннеди был серьезным игроком.