Знак Бесконечности

Витич Райдо

–– Это все ты!!

–– Я? Разве я вонзила кинжал в сердце Петрика?

Бритгитта прищурилась, с улыбкой поглядывая во двор: как тогда было хорошо –– сначала она получила этого дурачка–священника прямо на алтаре, потом Винсента. Она смотрела в мертвые глаза святоши, наполненная его семенем и семенем брата, убившего ради нее, из-за нее, и чувствовала небывалый экстаз. Мертвый священник, мертвые боги, слабые, пустые и глупые фигурки, а она, живая и могущественная, бросает им вызов.

–– Кельтский вепрь убьет тебя, –– предупредил мужчина.

–– Сначала пускай вернется, –– фыркнула она и пошла к себе, вполне удовлетворенная утренними событиями.

Винсент проводил ее ненавидящим взглядом.

С ограды, напротив конюшни, сорвалась большая черная птица и взмыла вверх.

Гьюго выловили три вилланки и принесли в хижину матери. К вечеру парень скончался, не приходя в себя.

Г Л А В А 6

–– Ну, прости, Гулечка, –– вздохнула Саша. Та глянула недовольно, скинула сланцы, начала туфли одевать.

–– Сагадылова заболела, хрипит, как старый саксофон. На операцию завтра четверо. Капельниц 18…

–– Ничего себе, –– ужаснулась Саша, выглянула из-за дверцы шкафа, за которой переодевалась. –– А инъекций сколько?

–– Лучше не спрашивай, –– устало махнула та рукой.

–– А Воронцова, значит…

–– Придет, как всегда, –– кивнула Гуля. –– Просила ее –– нет, ‘ у меня смена с 16.00’. Так что, день ты одна.

–– Замечательно, –– кивнула девушка, накидывая рубаху. И обоим ясно было, что ничего замечательного нет.

–– Новеньких трое. Назначения в историях. Ключи от сейфа вот, –– связка ключей брякнула на стол. –– Я пошла. Извини, но меня уже штормит, как бы до дома добраться.

–– Ну, извини, Гулечка,–– Саша чувствовала себя очень нехорошим человеком. Гуля Марбедыева жила в поселке и ездила на работу и обратно на электричке, которая ходила не так уж часто. –– Не успеешь, да?

–– На десять поеду, –– махнула та рукой, двигаясь к выходу. –– Не заснуть бы только. А завтра обратно. Полдня потеряла. Удружила ты мне, Видеич, спасибо.

И вышла. Только смолк звук каблучков, как послышался шум топота. В дверь просунулась помятая физиономия с тяжелым подбородком и копной непрокрашенных и нечесаных волос. Маленькие, серые глазки с признаками косоглазия пошарили по сестринской и наткнулись на Сашу.

–– Видеич, миленькая, на тебя вся надежда: дай пятьдесят до получки!

Саша чуть брюки не выронила:

–– Да ты что, Аня! Где ж я тебе их возьму?

–– Ну, Сашенька, –– крепкое тело санитарки нырнуло в помещение. –– Мне Полине в садик, завтра последний срок.

–– Да нет у меня!

–– Сань, как человека прошу, дай. Театр у них в садике, все сдали, а я нет. Что ж теперь моей в группе сидеть? Все пойдут, а она, лысая, да?

–– Ань, у меня 70 рублей, а получка, когда бог пошлет…

–– У меня Коля на неделе получит, я отдам! –– женщина клятвенно сложила руки на груди. Александра поправила резинку на брюках и вздохнула: не отстанет теперь, придется дать. Отдать, конечно, не отдаст. Коля ее зарплату раз в году приносит, когда трезвый, а чаще трезвым он не бывает. Аня же занимает раз в месяц, а отдает раз в пятилетку. Память у нее стрессами подточенная, оттого не крепкая. Но если говорит, что дочери, значит на другое не потратит.

Саша полезла в кошелек: обойдется она и двадцатью рублями, на хлеб хватит, а на трамвай…пешком походит –– молодая, ножки резвые, ходить умеют. Зато ребенок, как все –– в театр.

И протянула деньги. Женщина схватила их и от избытка чувств попыталась поцеловать благодетельницу, та увернулась и вынырнула в коридор: пора и к работе приступить.

Аня просвистела к выходу, Саша толкнула дверь процедурного кабинета. Смена началась: инъекции на девять, завтрак лежачим, назначения новеньким, капельницы, обезболивающие, таблетки на два, обед, инъекции, поступающие больные, капельницы, истории болезни…

Светлана Ивановна Воронцова пришла, как всегда с опозданием на тридцать минут: и это еще немного. Обычно мадам себя пунктуальностью не утруждала и на работу являлась, как на свидание, с часовым опозданием. Женщина надменно кивнула Саше, проплывая мимо сестринского поста, и зависла в раздевалке минут на сорок. Видеич как раз успела таблетки на шесть разложить.

–– А температурные листы? Со вчерашнего дня не заполнены. Ты как смену принимала? –– строго спросила Светлана Ивановна, глянув на Сашу из-под очков. Мотнула головой, сгоняя с места, и начала исследовать ящики стола. –– Что за бардак у вас? Газеты что здесь делают? А это еще что за порнография?

В ухоженных пальчиках мадам находился вполне безобидный журнал ‘Что хочет женщина?’ Девушка пожала плечами и озадачилась: интересно, а что бы было, если б недра ящика хранили Play Boy? Наверняка ее б причислили к лику аморальных личностей и потребовали объяснительную в письменном виде.

Журнал упал в корзину для мусора. Женщина посмотрела на Сашу, как начмед на санитарку, и сложила руки на столе:

–– Что там за шум насчет Кузнецовой? Говорят, ты про нее пикантные истории рассказываешь.

–– Я?

–– Естественно. Ты ведь ее трахаться благословляла, не я.

–– Вас неправильно информировали, Светлана Ивановна, –– в голосе девушки появился металл. Женщина посверлила ее испытывающим взглядом и милостиво кивнула:

––Ладно. Иди в процедурный, я на посту буду.

‘Спасибо’, –– картинно поклонилась Саша, но перечить не стала. Смысл? Эта столбовая дворянка непробиваема в своем напоре. Спорить с ней или поперек идти, что под танк ложиться. Да-а, неизвестно еще, кому повезло –– ей с Воронцовой дежурить,или Вале - со старшей сестрой.