Знак D: Дракула в книгах и на экране
Шрифт:
В 1948 году на экран в плаще Дракулы от модельеров UPвернулся Бела Лугоши. Правда, предварительно несколько поразмявшись: в 1944 году, в месяцы вынужденного простоя, он снялся в прошедшем без особого успеха фильме компании Columbia Pictures«Возвращение вампира», герой которого Арманд Тесла во всем, кроме имени, неотличим от Дракулы. Пытаясь придать живое дыхание загробным сюжетам о монстрах, Universalпригласила в проект двух самых популярных американских комиков того времени, Бада Эббота и Лу Костелло. Фильм получил название «Эббот и Костелло встречают Франкенштейна». В 1940–50-е годы Эббот и Костелло снялись в десятке картин, фирменным стилем которых стало упоминание имен этих знаменитых эстрадных артистов: «Эббот и Костелло в Голливуде», «Эббот и Костелло встречают убийцу», «…встречают Человека-Невидимку», «…мумию», «…доктора Джекила и мистера Хайда», «…летят на Марс».
Чудовище Франкенштейна, Дракула и Человек-Волк, попавшие волей сценаристов в одну компанию, стали первыми из монстров Universal,с которыми пришлось пересечься славной паре эксцентриков, чье появление на экране всякий раз вызывало у зрителей хохот. Режиссер Чарльз Бартон снимал «романтическую комедию ужасов» по сценарию, который Лу Костелло охарактеризовал так: «Моя пятилетняя дочь написала бы лучше». Однако и у такого жанра есть поклонники, а число поклонников Э&К в послевоенной Америке исчислялось десятками миллионов. Фильм, первая в истории кино комедия о вампирах, прошел на ура — благодаря не злому гению Дракулы, а веселому таланту эксцентричных комиков. По тому же принципу, в эпизоде малобюджетного комедийного сериала, Лугоши принял участие в британском проекте «Старая мамаша Рили встречает Дракулу». В ирландскую прачку мамашу Рили на сцене и на экране в течение двух десятилетий перевоплощался английский комик Артур Лукан. В 1952 году на пути мамаши встретился Лугоши в роли некоего Вон Хоусена, не Дракулы, но вампира. Это приключение для миссис Рили оказалось последним: актер Лукан умер вскоре после выхода фильма на экран.
Ни ярких ролей, ни новой славы, ни приличных денег у Белы Лугоши теперь не было. Причина крылась не только в несчастливой профессиональной конъюнктуре. Еще перед Второй мировой войной напомнили о себе старые боевые ранения, у Лугоши развился хронический ишиас. В качестве болеутоляющих средств широко использовались морфин и метадон. Эти лекарства, применение которых обернулось наркотической зависимостью, отодвинули актера от большого экрана. В 1953 году Лугоши оставила и третья жена. В ту пору о бывшем кумире публики вспомнил режиссер Эдвард Вуд, восхищавшийся старым фильмом Броунинга. Вуд пригласил экс-Дракулу в фильмы «Глен или Гленда» и «Невеста монстра», в которых Лугоши пришлось изображать очередного безумного ученого. Сбор от премьеры «Невесты монстра» летом 1955 года пошел на оплату курса лечения 72-летнего актера от пристрастия к наркотикам. Его жизнь и карьера клонились к закату, несмотря на очередную женитьбу и внимание продюсеров после успеха фильмов Вуда. В августе 1956 года, после выхода на экраны ленты «Черный сон», ставшей для Лугоши последней работой в кино, актер скончался от болезни сердца в своем доме в Лос-Анджелесе.
Знаменитый голливудский анекдот оказался правдой. По решению родственников Белу Лугоши действительно хоронили в сценическом костюме Дракулы, хотя это и не было предсмертной волей покойного. Циничная шутка гласит: простившись с усопшим, один из его коллег шепнул другому: «Действительно похож! Не вбить ли на всякий случай осиновый кол?» Символику в зловещем погребальном наряде усмотреть несложно. Бела Лугоши остался мастером одной роли. Актер так слился с образом своего Главного Героя, что ролей другого плана ему и не предлагали. Но сколь бы убедительным ни оказался кинематографический Дракула, из гроба он так и не встал, несмотря на то что через полвека после смерти актера модный готический музыкант Вольтер предупредил в одной из своих композиций: «Бела Лугоши не умер до сих пор». В метафизическом плане это утверждение верно, актер не забыт ни на своей родине, ни в Соединенных Штатах, ни зрителями, ни критиками. В одном из парков Будапешта ему установлен памятник, в венгерских театрах с успехом идет биографический спектакль «Тень вампира», а костюм трансильванского графа из фильма Броунинга хранится в музее Universal Pictures.
Журналисты уже три четверти века величают Лугоши «величайшим человеком-монстром». То, что поначалу казалось выспренним, натужным, смешным, с течением времени предстало естественным, стильным, страшным. В книге мемуаров Бела Лугоши-младший рассказывает об отце с заметной гордостью: «Его игра в «Дракуле» на десятилетия вперед определила стандарты мастерства. Паузы и интонации, медлительность и внезапная резкость; движения, исполненные почти ритуального изящества, одним словом, поведение аристократа; даже мода на строгий костюм со стоячим белым воротничком (этот воротничок до сих пор хранится в моей домашней коллекции) — все это Дракула Белы Лугоши, киновоплощение вечного зла». Поздний сын Лугоши (он появился на свет через семь лет после выхода «Дракулы», папаше уже исполнилось пятьдесят пять) с иронией вспоминает, как непросто приходилось ему в детстве: друзья-мальчишки в ужасе прятались по углам, стоило отцу появиться в комнате.
«Подобный жизненный путь дано пройти немногим, а полностью повторить не удастся никому, — взволнованно пишет Лугоши-младший. — Меня часто спрашивают, каким в реальной жизни, а не в кино был характер моего отца. Уж, конечно, отец не был монстром! Но ответить на вопрос непросто, слишком сложной личностью оказался старший Лугоши: дьявол, ангел, король, нищий; кроме всего прочего, человек, который любил все, что только может предложить жизнь». Судьба «вечного Дракулы» Белы Лугоши дает один весьма поучительный урок: всемирная зловещая слава даже самого талантливого актера может сделать Неприкаянным.
Молот ужасов
В конце 1950-х годов к производству фильмов ужасов приступила британская кинокомпания Hammer Film.С молотом название фирмы ничего общего не имело, ее основатель, лондонский актер-комик Уильям Хиндз, зарегистрировал бизнес, использовав свой сценический псевдоним Уилл Хаммер. Однако непреднамеренное лексическое совпадение с заголовком средневекового трактата по борьбе с демонологией, книгой «Молот ведьм» [24] , вовсе не обязательно считать случайным. Hammer Filmвоскресила на большом экране Дракулу: не прошло и пары лет после смерти Белы Лугоши, как трансильванский граф восстал из небытия.
24
«Молот ведьм» — опубликованная в 1486 году инструкция «по распознанию ведьм и других посланцев дьявола», написанная немецкими инквизиторами Германом Крамером (Генриком Инститорисом) и Якобом Шпренгером. Книга оказала большое влияние на умонастроения католиков; официально не была признана церковью.
Он жаждал крови остро, как никогда.
Hammer Filmне слишком удачно стартовала в 1930-е годы, когда на англоязычном horror-кинорынке царила Universal Pictures.После выпуска полудюжины посредственных развлекательных картин (в одной из них, «Тайна шхуны «Мария-Селеста»», был занят Бела Лугоши) еще и из-за экономических трудностей компания сосредоточилась на дистрибуции чужой кинопродукции. После окончания Второй мировой войны владельцы Hammerвместе со своими давними партнерами из компании Exclusiveвновь наладили производство недорогих фильмов, которыми кинотеатры заполняли пробелы в расписании между более кассовыми картинами. Эти фильмы получили ироничное название quickies,они и впрямь были сляпаны «на скорую руку» — от утверждения сценария до премьеры проходило всего три-четыре недели. Постепенно дела у англичан пошли на лад: к началу пятидесятых Hammer Film Productionsобзавелась собственной студией Brayна берегу Темзы, смогла получить выход на американский кинорынок и наняла на работу высокопрофессиональных актеров и режиссеров, один из которых, Теренс Фишер, прославился как автор самых прибыльных британских «ужастиков» своего времени.
Новых монстров Hammer Filmне выдумывала, пойдя выверенным за океаном маршрутом: в Великобритании эксплуатировали классические сюжеты и давно полюбившихся публике (или давно напугавших публику) героев. Hammer Filmпредлагала зрителю гарантию качества: добротные костюмы, красивые интерьеры, крепкую литературную основу, уверенную актерскую игру, обольстительных блондинок. И никаких сюрпризов в художественных решениях, полное стилистическое единообразие. Эта кинокомпания не искала новинок по обе стороны камеры. Одни и те же постановщики, сценаристы, актеры, вплоть до гримеров и осветителей, переходили из фильма в фильм. История студии не знает серьезных конфликтов между режиссерами и руководством, ибо администрация обычно отдавала предпочтение профессионалам-середнякам без лишних творческих амбиций. В 1957 году Теренс Фишер, главный передовик производства Hammer Film,поставил фильм «Проклятие Франкенштейна», где на экране дебютировали в дуэте опытные уже актеры Питер Кашинг (ему предстоит шесть раз сыграть роль Ван Хелсинга или его потомков) и Кристофер Ли (семикратный Дракула). Кашинг и Ли в реальной жизни были близкими друзьями, а на экране, получилось, враждовали почти два десятилетия.
Критики шутят: секрет громкого успеха картины Фишера в том, что «Проклятие Франкенштейна» стало едва ли не первым фильмом ужасов в истории мирового кино, где кровь оказалась ярко-красного цвета. Авторы отказались от использования монохромной фотографии; фрагменты кадров каждой сцены ужасов на пленке Technicolorпрокрашивали вручную. За «Проклятием Франкенштейна» последовал неминуемый сиквел, «Месть Франкенштейна», а потом очередь дошла и до Дракулы. Постановка новой серии фильмов потребовала от Hammer Filmутомительных переговоров с Universal Pictures,поскольку вплоть до 1962 года права на экранизацию романа Стокера сохранялись за американцами. Договор объемом почти в сотню страниц был подписан уже после того, как в Великобритании окончились съемки. Сценаристу Джимми Сангстеру по прозвищу Джимми-Идея пришлось проявить изобретательность. Он выдумал сюжет, сохранявший основные мотивы романа, но не дававший поводов для обвинений в нарушении авторских прав. Сангстер, как и создатели немого «Носферату», перенес действие фильма в Германию, а режиссер Фишер в полной мере воспользовался новинками, внедренными в кинематографию со времени прежних экранизаций романа Стокера.