Знак Наполеона
Шрифт:
Зато понятно, почему он так заинтересован ее работой, — это был повод не говорить о личном.
— Посмотри на его сделки, — провел пальцем по странице Том. — Этот твой Рази покупает отличные картины — Клее, Лорансен, Утрилло, даже Ренуар. Но вместе с тем он берет много откровенно плохих полотен. Да, того же периода, но лучше они от этого не становятся.
— И что это значит?
— Одна из сложностей в фальсификации живописи — подделать возраст холста, — объяснил он. — Этого можно избежать, если у тебя есть ненужные картины сходного возраста.
— Думаешь, он занимается именно этим?
— Его выбор нельзя объяснить ничем другим. Я уверен, что он берет эти картины только ради холстов, — твердо сказал Том. — И я бы удивился, если бы продавцы этого не понимали.
— Они знали, что Рази будет использовать их для подделок?
— Они были рады избавиться от этих картин. Поспрашивай — все, как один, скажут, какой он отличный парень, — вздохнул Том.
— Так они мне и отвечали! — воскликнула Дженнифер, вспомнив неприятную встречу с Уилсоном и прочими членами братства торговцев произведениями искусства с Верхнего Уэст-Сайда.
— Обвинить кого бы то ни было в фальсификации не так просто. Особенно в Штатах, с их трепетным отношением к законности. Именно поэтому Рази работает на среднем рынке. Никто не будет называть его обманщиком и вызывать полицию, рискуя парой сотен тысяч долларов. Рази отлично устроился.
— А сертификаты подлинности помогли убедить покупателей из Японии в том, что они купили подлинник.
— У японцев в отличие от нас нет экспертов, способных издалека отличить копию от оригинала. И там покупатель не будет вызывать специалиста из-за океана ради картины стоимостью полмиллиона долларов. Сертификата ему вполне достаточно. На самом деле зачастую он важнее картины. Ну, знаешь, японцы ведь любят все… фирменное.
— Я знаю, что они отказываются контактировать с нами после известий о том, что их обманули, — вздохнула Дженнифер, подумав о продолжающихся бесплодных попытках поговорить хоть с кем-то из «Такано холдингс».
— Скорее всего не хотят потерять лицо, — предположил Том. — Кстати, умный ход. Рази сделал так, что недостатки рынка работают ему на руку. Любовь японцев к сертификатам и боязнь оказаться не на высоте. Американская боязнь судебных исков из-за беспочвенных обвинений и стремление держаться победителя, как бы плохо это ни пахло. — Он подтолкнул распечатку в сторону Дженнифер. — Впечатляет.
У столика появился официант, принял заказ. Том отказался от предложения сдать портфель в гардероб и поставил его на пол между ног. Дженнифер улыбнулась. Похоже, даже воры боялись быть ограбленными.
— Кстати, ты так и не признался, что делал в Лувре, — сказала она, разливая по бокалам вино.
— Убивал время, — пожал плечами Том. — А ты?
— У меня была назначена встреча с одним человеком. Отменилась.
— Встреча по делу?
— Вроде того. — Она не собиралась рассказывать детали убийства Хэммона и того, что обнаружила там, без согласования с Грином и руководством полиции Нью-Йорка. — Как дела у Арчи?
— Скучает, — улыбнулся Том. — Иногда я беспокоюсь, как бы он не бросился с головой в свою прежнюю жизнь.
— Значит, он не с тобой?
— Остался в Лондоне. Ненавидит путешествовать.
Оба замолчали на то время, что официант расставлял на столе первые блюда.
— А ты как? — спросила Дженнифер. — Тебе никогда не хотелось вернуться назад? Заняться прежним?
— Разве тебе не все равно?
— Конечно, нет.
— Почему?
— Не знаю, — нахмурилась Дженнифер. — Потому что ты сказал, что это в прошлом. Потому что это неправильно.
— Дженнифер Брауни, — рассмеялся Том, — голос моей совести. А что бы ты сделала? Сдала бы меня полиции?
— Если бы узнала, что ты взялся за старое?
— Или решила бы, что собираюсь.
— Не знаю. От многого зависит.
— От чего, от погоды?
— От многих факторов.
— Что ж, я разрешу твою дилемму. — Том накрыл ее руку своей. Она не стала отстраняться, радуясь, что наконец-то завязался личный разговор. — Я был хорошим мальчиком.
— Ни единого противозаконного дела?
— Ты разочарована?
— Удивлена, что тебя не тянуло обратно.
— А я не говорил, что не тянуло, — ухмыльнулся он.
— Ответить на мои электронные письма тоже не тянуло? — нейтральным тоном попыталась спросить Дженнифер, но, судя по тому, как быстро Том убрал руку и перевел глаза на стоящую перед ним тарелку, у нее это не получилось.
— Я не хотел все усложнять.
— Это было всего лишь письмо, Том. «Привет, как дела?» Даже если я тебе не нравлюсь, не обязательно меня игнорировать.
— Конечно, ты мне нравишься, — тут же ответил он.
— Тогда в чем дело?
Повисло долгое молчание — Том, по-видимому, подбирал правильные слова.
— Послушай, у меня не очень хорошо получается… Я не хотел расстраивать тебя или что-то в этом роде. Я просто подумал… Подумал, что так будет легче.
— Тебе?
— Нам обоим. Мы живем на разных концах мира. У нас абсолютно разная жизнь. И если не забыла, ты агент ФБР, а я преступник.
— Бывший преступник, — уточнила она.
— Ты поняла, о чем я, — покачал головой Том. — Как думаешь, что у нас могло бы получиться?
Несколько мгновений она внимательно смотрела на него, а потом пожала плечами. Его слова потушили последние теплившиеся искорки воспоминаний о прошлом лете.
— Ничего, — со вздохом признала она. — Ты прав.
— Я хочу сказать, что жизнь достаточно запутанная штука и без… ну, сама понимаешь. — Кирк издал неловкий смешок.
— Я думаю, мы запутываем ее еще больше. — Дженнифер улыбнулась подошедшему официанту; наступившая в разговоре пауза устраивала обоих. Дженнифер не была согласна с его доводами и даже толком не следила за умозаключениями — думать об этом не хотелось. Что было — то было. Вероятно, он прав, и она ожидала невозможного Вероятно, им обоим следовало оставить прошлое в прошлом.