Знак ненависти
Шрифт:
«Неужели он проводил исследование? Пытался вылечить руку?»
– Вот, взгляни на рисунок. Это мои записи о пустоши. Каждый, кто побывал в них, пишет такую, чтобы не сойти с ума.
– Пустоши? Ты говоришь о тех самых…
Обернувшись и приняв довольно потрёпанную тетрадь, девушка листает страницы, исписанные корявым почерком. Писавший, и правда, был не в себе. Арэна невольно поднимает взгляд. Каран сидит на столе, спиной к окну, и пьёт «невкусный» курэн, всем своим видом выражая безразличие к происходящему. Лишь лицо выдаёт печаль, словно любимый напиток причиняет магу боль. Ученица снова опускает взгляд и
– Вот и причина. Ты знаешь о легенде падшего бога? Сделай двенадцать кругов в пустоши, встреть дракона, и он одарит тебя могуществом. Многие решаются на скитание и не возвращаются. Я один из тех, кто вернулся… живым. И, наверное, единственный, кто изобразил Прародителя в его истинном виде. Если ты даже не можешь спокойно взглянуть на рисунок, то не выдержишь испытание. Впрочем, тебе и не нужно.
Тяжёлая тишина зависает меж книг, впитывающих в себя очередную тайну.
– Бог… дал тебе силу?..
– Не бог. Дракон-нежить. Толпа мертвецов расступилась передо мной, а дракон склонил голову и дыхнул пламенем. Могущество потекло по крови, несколько каналов лопнуло. Помню, жгло сердце и глаза… Ты не веришь, как и большинство. Я был не в себе, когда рассказывал каждому встречному об увиденном. И поэтому обо мне пустили множество слухов. Маги заметили потоки силы, что я едва мог сдерживать, и боялись. Я многое отдал, чтобы исполнить мечту каждого чёрного мага… Но оказалось, мечты не сбываются не из-за своей невозможности, а из-за наивности и возвышенности. Правда жестока и отвратительна, в отличии от них.
Каран со вздохом касается травмированной руки, но, собравшись, переводит серьёзный взгляд на ученицу. Та в замешательстве скользит взглядом по полу.
– Разве можно в такое поверить?.. Врёшь, чтобы напугать меня.
– Ага… совсем немного, – язвит маг, соединив два пальца. – Всего лишь зарабатываю лучший в мире курэн. Так что брось магию и учись готовить. Если всё-таки не веришь, посмотри в мои глаза и скажи… это по-прежнему глаза человека?.. Лишь раз после возвращения я осмелился взглянуть на себя, после как-то не хотелось. Ну так что? Я даже похвалю тебя, если выдержишь. Это забавное испытание. Ты же хочешь?
История пугает, но в глубине души ученица верит магу, от которого веет силой, куда более заметной, чем от других профессоров. Многие одарённые чёрные маги мечтают о силе Прародителя. И несправедливо, что заполучивших её избегают или боятся. Ученица такой мечты не имеет, однако отказаться от предложения не может, словно её искушает сам Прародитель. Она внимательно всматривается в профессора и видит усталость с лёгкой заинтересованностью. Желание сблизиться с кем-то, раскрыть душу и быть принятым выражает каждое его слово и действие.
Тёмная мягко обнимающая апостола аура с подозрением следит за встающей напротив него девушкой. Каран притягивает ученицу за руку, чтобы между ними не осталось расстояния. Арэна вздрагивает от холода перчатки и скользнувшей по коже темноты. Из-за страха, обнявшего её тело невидимыми змеями, она не может пошевелиться. Маг держит её за руку и смотрит в самую душу фиолетовыми стекляшками, горящими призрачным пламенем где-то глубоко в глазницах. Оттого, в первый миг кажется, что глаз у него нет. Лишь нечто глубоко внутри. Арэна начинает видеть их не сразу: чёрные с лиловой радужкой, едва заметно полыхающей пламенем. Узкий зрачок расширяется и глаза становятся почти чёрными. Ни одного жизненного блика. Лишь мёртвый отблеск пламени.
Каран спокоен, словно его не волнует ответ. Но исходящая от него подавляющая печаль шепчет, что ответ важен. И ни чей-то, а именно Арэны. Ученица чувствует, как трепещет в груди сердце от новых ощущений, и понимает, что справилась.
– Сомневаюсь, что мёртвые драконы распивают курэн по ночам.
Девушка слабо улыбается. Она чувствует, как аура Карана воздействует на неё, и не только в хорошем смысле, но и в плохом.
– Да, – усмехается профессор, – наверное…
Каран наклоняется и оставляет на губах ученицы мимолётный поцелуй, ей кажущийся долгим прикосновением. Растерявшаяся девушка неловко замирает, а профессор отпускает её и невозмутимо отпивает из пиалы. Затем прерывает ученицу раньше, чем она приходит в себя:
– Сладких снов. И удачи на завтрашнем экзамене.
– Ч-что?
Отступив, девушка мотает головой.
«Экзамен? О каком экзамене он говорит?»
– И передай ректору, что я вляпался в долг, а про широхов ничего не узнал. Они слишком редкие, чтобы поймать сразу столько, но все были настоящими. Продавал их человек. Хоть мага я не заметил, прилавок, как и объявление, были под иллюзией. Из-за повышения цены многие маги остались ни с чем и заплатили наёмникам, чтобы отнять купленных широхов. Я тоже поймал хвост. Они напали и мне пришлось подставить спину, защищая широха. Затем, на шум прибежали волки, а наёмники убежали. Вскоре пришла ты. Я, кажется, всё сказал?
Тишина снова врывается в комнату вместе с лёгкими порывами ветра. Маг поворачивается к окну, вслушиваясь в неслышимый никем из Академии плач. Постояв в растерянности и запомнив сказанное, девушка возмущённо краснеет, когда запоздало осознаёт произошедшее.
– Постой!..
Повернувшись, Каран затыкает ученицу взглядом и столь же резко смягчается.
– Спокойно ночи, Арэна…
Вздрогнув от тени улыбки и вспыхнувшего пламени в чёрных глазах, ученица разворачивается и выбегает в коридор. Только что Каран произнёс её имя таким шёпотом, что девушку пробрала дрожь, приятная и в то же время говорящая, что она попала в хитро сплетённую ловушку.
Глава 8. Конран из рода Авэлэй и Нирана
Белый туман, мягко и холодно клубящийся перед глазами, напоминает пушистые облака. Они льнут со всех сторон и приятно касаются кожи. Конран раздвигает их руками, желая взглянуть на то, от чего всё время отмахивался, и плывёт в белоснежном мареве наслаждаясь покоем и тишиной.
«Оно казалось мне враждебным…»
Юноша не спит, плавает между настоящим и неведомым миром. Видит облака, парящие над кроватью, плывущие по полу, заполнившие комнату. Подняв руку, может коснуться одного из них, развеять. Или вглядеться в причудливые формы и попробовать найти в них смысл. Никакие воспоминания не ложатся на них тяжёлыми красками, не тревожат покой. Никакая ложь не становится истиной.