Знакомство по объявлению
Шрифт:
— Бедная ты моя, — Володя присел рядом, положил руку ей на лоб, — по-моему, ты уже наревела себе температуру. Майя, ну давай ты меня простишь за этот разговор? Ладно?
Майя схватила его руку и начала исступленно целовать:
— Миленький мой, родненький, это ты, ты меня за все прости.
Потом, остановившись, помолчала и с трудом произнесла:
— После этих слов нужно сказать: я так больше не буду. А я не смогу тебе этого сказать…
— Ну и не надо. Успокойся. Хорошо?
Володя поднял Майю с пола. Она прижалась к нему, обессиленная, благодарная и покорная. Они стояли так долго. Майя боялась, что Володя оторвется первым и скажет какую-нибудь будничную фразу. А он хотел бы это сделать, потому что не любил подобных сантиментов, но знал, что жене это будет неприятно. И терпеливо ждал, когда она это сделает сама.
Был обычный день. Отчитав свой «современный русский» на инфаке, Майя Сергеевна должна была через полтора часа появиться в другом корпусе, на своем факультете. У нее сегодня была всего одна пара, хотелось домой. Но назначили заседание кафедры: полтора часа где-то болтайся, а потом будь добра явиться на это самое заседание.
Майя решила немного погулять, а по пути зайти в магазин, точнее, в торговый комплекс, который недавно открыли и назвали громко, с претензией — «Новый посад». Майя шла не спеша, наслаждаясь весенним воздухом, капелью, покоем и гармонией в душе. Вот она, такая молодая и симпатичная, идет себе по улице и всему радуется. Радуется тому, что у нее хорошая работа, где все ладится, что у нее замечательный муж, умный, тонкий, все понимающий, и красавица дочь, подающая большие надежды. И наконец, у нее есть Сережа. Молодой и сильный мужчина, которого она боготворит. Майю пронизало острое желание видеть, трогать, целовать его плечи, руки — всего, стройного и красивого, как молодой олень (когда и где Майя видела молодых оленей, она не помнила, но была уверена, что они выглядят именно так: настороженно-нежные глаза, гладкое и мускулистое тело, гармоничная подогнанность всех членов). Господи, за что ей такое счастье? И как скоро придется расплачиваться за то, что ей досталось так много хорошего в этой жизни?
Майя бродила по «Посаду», глазея на множество красивых и дорогих вещей, понимая, что ей никогда ничего из них не купить, и все-таки прикидывая, как бы она в них выглядела. Пожалуй, хорошо бы выглядела. Даже очень хорошо. Но она и без них — любима. С Сережей они виделись вчера. И пока он не пропал на неделю, она еще действительно чувствовала себя любимой.
Думая о своем, Майя как-то не очень хорошо различала вокруг себя людей. Их было, кажется, много. Кто-то вместе с ней двигался вдоль прилавков, кто-то спешил навстречу. Именно в спешащих навстречу вдруг ясно и очень близко обрисовались два знакомых лица. Первое — более знакомое, точнее, слишком знакомое, самое знакомое на свете — Сережино. И второе, знакомое меньше, по фотографии, — его жены Лены.
Наверное, нужно было сделать вид, что это люди из толпы — и не более того. И идти себе дальше. Нужно было. Но не получилось. Майины глаза остановились на Сережиных, и она никак не могла отвести их в сторону. С ним приключилось то же самое. И не заметить это было невозможно. Лена все и сразу поняла, попятилась назад. Майя в конце концов оторвала взгляд от Сергея и отвела его — но не в сторону (в сторону опять-таки не получилось). Она попала в другие глаза — глаза его жены. Там были боль, обида, смятение. И растерянность. И детская беспомощность. Но не было ненависти. Это Майя увидела и поняла сразу же. И ее захлестнуло чувство вины и благодарности к этой удивительной женщине. Которая, несмотря на свою молодость, была великодушна и мудра — так же, как Майин Володя.
Майя наконец смогла опустить глаза. Но что было делать дальше? Что?
— Здравствуй, Майя. Познакомься. Это моя жена — Лена, — сказал Сергей.
— Здравствуйте, — выдохнула Майя. — Здравствуйте, Лена.
Лена молчала, глаза у нее были на мокром месте, но держалась она с достоинством. Майя очень испугалась быть жалкой на ее фоне и заговорила. Кажется, слишком быстро.
— Вы здесь в первый раз? Нравится? Мне — не очень. Цены слишком высокие. Не подступишься. Но красиво. Продавцы вежливые.
Лена молчала. Майя остановилась и вопросительно посмотрела на Сергея.
— Майя, ты куда сейчас? Мы тебя подвезем, — ответил он на ее взгляд.
— Нет, нет… Что вы, ребята… Не надо… Мне недалеко… Не надо.
— Конечно, подвезем, — сказала Лена. Голос у нее был низкий и все-таки очень детский.
— Знаете что, девочки, вы посидите немного в баре, я сейчас железки кое-какие посмотрю, и поедем. Хорошо?
— Хорошо, — сказала Майя, снова слабо понимая, что происходит.
Сергей отвел жену и любовницу в бар, заказал им мороженое и кофе и ушел.
— Да-а, — задумчиво протянула Майя. — Как в страшном сне.
— Почему в страшном сне, — возразила без вопросительной интонации Лена. И серьезно заключила: — Это жизнь.
— Милая моя девочка, прости меня, если можешь…
Майя накрыла ладонью руку своей… Соперницы? Да нет, подумала, не подходит это слово. Жена Сережи доверчиво посмотрела ей в глаза.
— Леночка, солнышко, пойми, я — лучший вариант. Потому что не хищница, не истосковавшаяся от одиночества женщина, которая всеми силами стремится отобрать чужого мужа. У меня есть свой. Я для тебя не опасна, поверь мне. Пожалуйста. Сергей очень любит тебя. Обожает детей. Ваша семья крепка. А то, что есть я, — это не помеха. Скорее, наоборот.
Майе было тяжело все это говорить, она с трудом подбирала слова.
— Я знаю, — ответила Лена. — Я понимаю. Майя Сергеевна (да, она знала, как зовут любовницу мужа), вы не переживайте так.
— Господи, Леночка, разве так бывает? Наверное, только в кино. Да и в кино я что-то такого не видела.
— Это жизнь, — опять повторила Лена. Это была очень серьезная девочка. Милая и серьезная.
Заседание кафедры Майя решила пропустить (что-нибудь придумает завтра). Она попросила Сергея и Лену отвезти ее домой. Пока ехали, Сергей молчал, а Майя Сергеевна (так называла ее Лена. А как бы она еще могла ее называть?) беседовала с его женой об их дочке-третьекласснице Сашеньке, у которой что-то не ладилось с русским. Майя расспрашивала, давала советы и, казалось, чувствовала себя вполне уверенно и спокойно.
Дома Майя выпила валерьянки, немного посидела, раскачиваясь из стороны в сторону, а потом легла и уснула. Крепко, без сновидений. Проснувшись, решила заняться собой. Сережина жена такая молодая… Она моложе на… Майя подсчитала. И постаралась сразу же забыть получившуюся цифру.
Начать нужно было с ванны и каких-нибудь масок. И что-то пора делать с головой. С прической, в смысле.
Майя уселась перед зеркалом и решила причесаться, как ведущая передачи «Я сама» Юля Меньшова. Нужно было так зафиксировать пряди, чтобы никто не догадался, что ты потратила на это полтора часа. А, наоборот, чтобы все подумали, что ты, проснувшись, не причесалась (потому что выше этого) и сразу приехала на передачу. Такая задумка, видимо, была у Юли, точнее, у ее стилиста. Какая была у Майи, сказать было трудно. Но очень хотелось, чтобы получилось не хуже, чем у Юли, а лучше, то есть лохматее. Или лохмаче, правильнее сказать.