Знакомство
Шрифт:
— Да, придётся… Сейчас сюда явятся начальник городской милиции со своими оперативниками. Мне нужно будет показать им его лицо…
— Тогда я сейчас принесу целлофановые конверты, чтобы они мне последнее не испортили. Я мигом! Не давайте их никому в руки, пока я не вернусь!
Старик крутнулся на одном каблуке и почти бегом выбежал из кабинета.
Совещание у прокурора
Марина всё-таки успела приготовить чай, до того момента, когда за полированным столом в кабинете городского прокурора собрались все приглашённые. Я сбегал на кухню и принёс табуретку, на которую Марина поставила наши кружки.
Заседание было кратким. Прокурор перебросил пачку фотографий, уже лежащих в прозрачных целлофановых конвертах, толстому полковнику в милицейским синем кителе и кратко сказал:
— Поступила информация и даже некоторые вещественные доказательства по делу, которое висит на нас уже два года. Дело ведёт следователь прокуратуры Самойлов. Судя по полученной информации, разыскиваемый нами преступник замешан, прямо или косвенно, ещё в нескольких преступлениях подобного рода. На тех фотографиях, товарищи, которые вы сейчас увидите, он снят на фоне трупов трёх жертв. Экспертиза покажет, имеем ли мы дело с несовершеннолетними девочками, но как минимум одно преступление было совершено у нас и убитая была именно несовершеннолетней. Раздайте фотографии, полковник! Товарищи, прошу вас обращаться с ними предельно осторожно! Они ещё не прошли дактилоскопию. Я показываю их вам для того, чтобы вы рассмотрели лицо подозреваемого.
Он проследил взглядом, как фотографии разошлись по рукам. В кабинете повисло тяжёлое молчание. Лица присутствующих мужчин окаменели.
— Согласно полученной информации подозреваемым является некий гражданин Чумак Николай Степанович. Проживает на улице Профсоюзной, дом 14, квартира 25, - все присутствующие склонились над своими блокнотами, записывая полученную информацию.
— Время позднее, поэтому буду краток. Необходимо произвести задержание и обыск в квартире подозреваемого. Согласно полученной информации, он хранит дома несколько фотоальбомов с фотографиями своих жертв. Естественно, они нам необходимы, как вещественные доказательства преступлений, но обыск следует провести предельно тщательно! Всё подозрительное немедленно приобщать к делу! Я надеюсь на вашу въедливость Самойлов!
— Фёдор Игнатьевич, вас я попрошу заняться этим анонимным письмом и фотографиями! Не сегодня, но завтра постарайтесь выжать из них всё! Очень меня интересует этот анонимщик. Не подельник ли он? Уж больно хорошо информирован…
Я посмотрел на Марину, напряжённо слушающую речь прокурора, но она, заметив мой взгляд, лишь нетерпеливо отмахнулась.
— Я заканчиваю, товарищи. В этом деле всё должно быть очень тщательно. Особенно это касается работы с понятыми. Они должны видеть всё! Чтобы потом комар носу не подточил! И ещё, товарищи, я понимаю ваши чувства, но прошу вас быть сдержанными. Мне этот упырь нужен здесь живым, здоровым и, желательно, с целой шкурой! На этом всё. Приступайте, товарищи!
Прокурор поднялся, а за ним поднялись и все остальные. Сдержанно переговариваясь, мужчины потянулись на выход.
***
Задержали Николая Степановича через час с четвертью. Оперативники управились бы и быстрее, но заминка вышла с понятыми. На часах уже было без пятнадцати двенадцать, когда две машины припарковались за три дома от того места, где жил физрук. Участковый и трое оперативников городского отдела милиции разбежались в разные стороны, выглядывая окна, которые ещё светились
В итоге только через полчаса были найдены двое, согласившихся присутствовать при обыске. Само задержание произошло достаточно буднично. Соседка из квартиры, расположенной этажом ниже, позвонила в дверь 25-й квартиры и дождавшись вопроса, — Кто там? — заголосила в закрытую дверь,
— Николай Степанович, это Зина! Ваша соседка снизу! Вы нас заливаете! У меня уже вода по стенам бежит! Откройте, пожалуйста!
Когда в замке загремел ключ, Зину аккуратно под локотки подняли в воздух и переставили подальше. Николай Степанович получил ослепляющий удар в лицо, от которого он опрокинулся на спину. Через десять секунд он уже сидел на стуле посередине своей комнаты. Руки его были скованы за спиной наручниками.
Он ещё не отошёл от удара, когда в квартиру вошёл следователь Самойлов с кожаной папочкой в руках, тот самый, которому я в своё время передал приметы Волги, подобравшей с места преступления Фиксатого… Следом за ним участковый привёл двух понятых, которые тут же прислонились к стенке возле двери прихожей. Это были мужчина и женщина. Оба возрастом примерно лет сорок. И тот и другой из рабочих. Женщина со страхом уставилась на кровоточащий нос нашего физрука.
Самойлов, убедившись, что все кто нужно, находятся на местах, встал напротив сидящего на стуле физрука и весело начал:
— Николай Степанович Чумак?
Тот кивнул и выпрямился на стуле.
— По какому праву… — начал было он, но Самойлов его перебил.
— Вы подозреваетесь в совершении преступлений, ответственность за которые предусмотренна следующими статьями уголовного кодекса РСФСР… — он протараторил номера чуть ли не десятка статей.
Видимо, чтобы понятым было понятно, о чем идёт речь, он повернул голову в их сторону и пояснил:
— В переводе на русский язык — совращение несовершеннолетних, изнасилование и убийство…
Женщину передёрнуло. На лицо физрука медленно наползала бледность, лоб его покрылся мелкими капельками пота.
— Вот постановление о проведении обыска в вашей квартире, — следователь достал из папочки и подержал перед лицом физрука лист бумаги, потом отвернулся от него и скомандовал:
— Фёдор Игнатьевич, приступайте! Сделайте мне, пожалуйста общий вид комнаты, ну и, как обычно, состояние мебели и других предметов. — он глянул на свои наручные часы и сделал запись в блокноте.
Пожилой криминалист приступил к фотографированию. Некоторое время в комнате царила тишина, прерываемая только щелчками затвора громоздкого фотоаппарата и скрипом сапог переминающегося с ноги на ногу участкового. Он стоял рядом с понятыми. После каждой вспышки у меня в глазах долго плавали зайчики, поэтому я зажмурился и не открывал глаз до тех пор, пока не услышал голос криминалиста,
— Я закончил.
Новое распоряжение Самойлова:
— Приступаем к обыску, товарищи! Прошу все непонятные или подозрительные предметы, показывать понятым и ко мне на стол. Начинаем вдвоём одновременно обе стены от окна.
Первым отозвался оперативник, который как раз сейчас осматривал этажерку. Он выпрямился и в руках его оказался тот самый альбом с жёлтой, бархатной крышкой. Едва открыв, он его тут же захлопнул и повернулся к понятым.
— Подойдите, товарищи…
Поднялся из-за стола и Самойлов. Он не стал подходить близко, но вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что привлекло внимание оперативника.