Знаменатель
Шрифт:
Логика – элемент системы, обладающий самым рациональным мышлением. Легко выстраивает причинно-следственные связи, склонен к анализу и самоанализу, успешно классифицирует собственные эмоции. Имеет синтетический или аналитический склад ума. В Системе занимает второе место после Осознания по вероятности стать Знаменателем.
***
У Даньки была отличная машина, которую я не стеснялась использовать вместе с водителем в личных нуждах.
Мы прокатились по магазинам, купили
– Вик, возможно, он положил на тебя глаз. Но ты в омут с головой лучше пока не бросайся. Для начала разберемся, что за человек.
Я легко отмахнулась:
– И не собиралась!
Я не лукавила. Но Данька, вероятно, уловил мою первую реакцию на новичка и оттого сделал выводы, даже не подозревая, что тот эффект почти сразу схлынул.
Скорее всего, Штефан на самом деле мною заинтересовался, поскольку на следующее утро в институте снова подошел.
– Мы можем поговорить? – в Германии, наверное, не принято здороваться. – Наедине.
– Нельзя, – опять Даня ответил за меня, а мне было лень спорить.
Штефану, вероятно, тоже, потому что он не настаивал. Но после этого я внимательнее следила за другом. Если мы и раньше держались рядом, то теперь само собой выходило, что я без присмотра Даньки не оставалась. Даже когда на перемене подсела к девчонкам поболтать, он оказался рядом. Создалось ощущение, что таким образом он мешает Штефану поговорить со мной один на один. Хотя того и рядом-то не было. Потому девчонки закономерно переключились на самую интересную тему:
– Хорошенький-то какой! Но вы слышали, как вчера он отвечал на нелинейных динамических системах? Дебил, что ли? – начала Ксюша.
– Может, еще не адаптировался? И в вузах же отличается программа. А он разницу-то сдал? – попыталась оправдать новичка Катя.
– Он не дебил, – заметила уравновешенная Ольга. – Такое чувство, что он выбрал не свою специальность. По кибернетике ведь неплохо ответил! Как если бы он… – она задумалась ненадолго, – изучать это начал совсем недавно и какими-то кусками…
– Что? – неожиданно вмешался Данька и тут же сам себе задумчиво ответил: – Точно.
На него девчонки внимания не обратили, потому что имелись темы поинтереснее, чем системность знаний Штефана. Ксюша наклонилась вперед и заговорила тише:
– Я слышала, что у него родители – супер-пупер дипломаты! Может, в посольстве работают. И не странно ли, что они своего избалованного сыночка запихнули к нам, а не куда-нибудь в МГИМО?
– Да где ты это слышала? Никифоров с программирования сказал, что он вроде бы сюда из Питера перевелся. Они давным-давно в России живут и никакие не дипломаты!
– А лаборантка на физике сказала, что он у нее попросил список литературы с первого курса!
– Ну и что? Если у них программа была другая…
Я потеряла интерес к трепу, потому что он уже ходил по кругу, да еще и щедро разбавлялся непроверенной информацией. И сделала вывод, что окажись новичком ботан прыщавый в очках с роговой оправой, то никому из них и дела бы не было до его странностей. А тут такой экземпляр попался – сам по себе интересный. Вызывающий желание обсуждать его, даже когда и обсуждать-то нечего.
Сам он будто всеми силами пытался произвести плохое впечатление. Наташка на следующий день рассказала, как запнулась на лестнице и упала. А Штефан, который шел следом, перешагнул через нее и продолжил путь. Сцена эта даже в пересказе выглядела вопиющей. Конечно, никто не обязан бросаться на помощь каждому, как это делает Даниил Романов, но и подобное ни в какие ворота не лезет. Особенно для человека, который только что явился в коллектив и должен был озаботиться собственной репутацией. Или у них там, где-нибудь в Лейпциге, принято вести себя по-свински? Сам он ни с кем не общался, на вопросы отвечал предельно кратко и с ощутимой долей негатива – мол, отстаньте, вы мне неинтересны.
Одна из подобных сцен случилась у меня на глазах. Наш одногруппник, Никита, по обыкновению прямолинейный и бесхитростный, подошел к Штефану и сказал:
– Эй, новичок! Тебе не кажется, что ты зарываешься? Почему Танюше нагрубил?
– Кто из них Танюша? – Штефан только взгляд от конспекта оторвал, но не удосужился даже позы изменить.
Никита на секунду обалдел, но потом уперся руками в стол и заговорил злее:
– Ты тут учишься уже с неделю, но не знаешь даже своих одногруппников? Вот, – он показал в сторону, – Танюша! Танюша, познакомься, это мудак. А вон там Наташа. Наташ, помаши мудаку ручкой. А прямо перед тобой сидит Костя. Штефанидзе, ты помнишь Костю?
– А зачем мне помнить Костю? – почти вежливо поинтересовался Штефан. – Если мне понадобится Костя, я подойду к Косте. Поэтому я знаю тех, с кем взаимодействовал. И Танюше я не грубил.
Та охнула:
– Ну конечно! А не я ли к тебе с утра подошла и предложила помощь в поиске аудитории? И что ты ответил? «Лучше себе помоги! А то с такими ходулями ты до второго этажа можешь и не дожить».
Штефан кивнул:
– Было. И где тут грубость? По-моему, это забота. Ты же едва ходишь, смотреть страшно – как утка на коньках.
Никита сжал челюсть так, что желваки заходили:
– А может, тебе просто морду начистить? В качестве заботы и акклиматизации? – он выпрямился и посмотрел на Даньку – извечного третейского судью в любых конфликтах. – Разве я неправ?
Мой друг вздохнул:
– Ты прав. Но морду никто никому чистить не будет. Если вам не нравится новичок – не общайтесь с новичком. Ну а ты, герр Беренд, напрасно выбрал себе такую роль. И перед Танюшей бы извинился.
– Танюша, извини, – неожиданно покорно и спокойно сказал Штефан, вызвав в остальных только недоумение.