Знамение
Шрифт:
— Каков он сейчас? — спросила она осторожно.
— Быстр в своих действиях, — ответил Финн, потирая руки.
— Да, ты, во всяком случае, не изменился, Финн! — вырвалось у Сигрид. — Остался таким же честным, как и всегда!
Кальв сидел и смотрел на Финна, пока шел этот разговор. На лбу у него пролегла морщина.
— Мне кажется, я встречал тебя в Бьяркее в прошлом году, когда присягал на верность королю, — задумчиво произнес он. — Но, думаю, эта встреча была не первой. Не
Финн внимательно посмотрел на лицо Кальва.
— Думаю, ты прав, — сказал он. — Раньше ты бывал в Трондхейме?
— Нет. И вообще на севере. Видимо, мы встречались где-то в другом месте.
Они посмотрели друг на друга.
— Теперь начинаю вспоминать! — воскликнул Финн, спустя мгновение. — Ты не был в Англии, когда Свейн Вилобородый выгнал короля Этельреда и Олава Харальдссона в Валланд?
Кальв рассмеялся.
— В тот раз мы оба ошиблись и бились не за ту сторону.
Финн также рассмеялся.
— Свейн Вилобородый был щедр, раздавая добычу, — заметил он. — Битвы тогда были великолепны. Я не раскаиваюсь, что принимал в них участие.
— Вот теперь я тебя вспомнил, — воскликнул Кальв. — Ты здорово ругался по-ирландски.
— Я научился этому в Дублине за год до той битвы, — ответил Финн. — Купил себе невольницу-ирландку на зиму. Сначала она меня проклинала за то, что купил ее, а потом сыпала проклятия за то, что пожелал продать. От продажи я ничего не заработал, но научился от нее многому.
Финн с Кальвом засиделись допоздна, вспоминая поход в Англию со Свейном Вилобородым. Сигрид слушала их.
Когда Финн наконец поднялся из-за стола и решил отправиться домой, на ногах он держался неуверенно. Да и Кальва пошатывало. Но он не сдался, пока Финн не принял его предложения взять лошадь.
Расстались они, как лучшие друзья. Кальв и Сигрид вынуждены были дать обещание в скором времени посетить Гьёвран.
— Раньше у тебя был хороший муж, — шепнул Финн Сигрид, садясь в седло. — Но этот ничуть не хуже!
На полях Эгга колосились хлеба и при каждом порыве ветра колосья волновались. На опушке леса начала краснеть рябина. Приближалось время уборки урожая. А народ занимался вторым покосом травы, несмотря на то, что основная масса сена была уже дома или в стогах, готовая для перевозки домой на санях, когда выпадет снег.
Если людям посчастливится спрятать зерно под крышу, год в Трондхейме будет хорошим.
После того как Финн Харальдссон приехал с севера, мрачное настроение, царившее в Эгга, несколько смягчилось.
Кальв и Сигрид вскоре после того, как Финн побывал у них в гостях, съездили в Гьёвран. И, если Блотульф и Гюда вели себя сдержанно, то Финн и Ингерид встретили их сердечно.
Сигрид поначалу почти не узнала Ингерид; та стала кругленькой и добродушной. Когда она улыбалась, на щеках появлялись ямочки. Вокруг нее толпой крутились дети, от Раннвейг-старшей, которая уже пережила десять зим и была рослой девочкой, до грудного Хакона, которого Ингерид держала, прижав к груди. Но это нисколько на нее не повлияло. Она без умолку болтала, лишь изредка останавливая поток слов:
— Харальд, не таскай кошку за хвост! Ничего не слышно, когда она так кричит.
Или:
— Хельга, отойди от очага! Ты вся в саже!
Из Грютея уезжать было тяжело, рассказывала она. Но Блотульф прислал сообщение, что не может один вести хозяйство, и поэтому Финн передал все дела на севере надежному орману.
Но он ежегодно будет ездить туда, чтобы проверить, как идут дела.
— Я не поверю тебе, — сказала Сигрид, — что было столь уж тяжело уезжать из Грютея!
И обе они засмеялись.
Сигрид узнала от Ингерид, что у Турира в Бьяркее сейчас живет наложница, финка. Но детей у них нет, и жениться он больше не намерен.
На этот раз Сигрид чувствовала себя в Гьёвране превосходно. Раньше она часто бывала здесь с Эльвиром, и, когда, Финн и Ингерид приезжали сюда, она чувствовала себя значительно старше их. Другом Эльвира был Блотульф, и ей казалось, что она ближе по возрасту к Блотульфу. А сейчас Кальв и Финн были одногодками и подружились, и Сигрид внезапно почувствовала себя ближе к Ингерид, чем к Гюде.
Грьетгард и Турир тоже приехали в Гьёвран. Оба после стычки Грьетгарда с Ингеборг изменились. Больше находились дома и перестали быть чрезмерно упрямыми.
Однажды, когда они вместе с другими мальчиками метали копье, Кальв проходил мимо. Он взглянул на копье Грьетгарда и взвесил его на руке.
— Ты уже достаточно вырос, и тебе впору метать более тяжелое копье, — промолвил он.
Он ушел, но быстро возвратился с одним из своих лучших копий и отдал его мальчику.
— Я сейчас редко им пользуюсь. Держи! Оно твое.
Сначала Грьетгард протянул руку, чтобы принять подарок. А затем отдернул ее. Но продолжал смотреть на копье. Это было красивое оружие, украшенное орнаментом и инкрустированное серебром. Он принял подарок, но, беря его в руки, смотрел в землю.
Туриру Кальв сказал, что и для него подберет подарок, у него есть набор упряжи, и он думает, что мальчику он должен понравиться.
Спустя некоторое время после их поездки в Гьёвран, в месяц уборки урожая, из Хеггина домой пришел Турир. Он был задумчив.