Знаменитые шпионы XX века

Зорге Рихард

навязывали мне своих указаний, они только излагали свои соображения. Я смог встретиться с двумя сотрудниками Наркоминде-ла, которые бывали в Токио, и услышал от них много подробностей об этом городе . Однако я не знаю ни их фамилий, ни того, чем они занимаются. Наши разговоры ограничились обменом самой общей информацией. Кроме того, я с разрешения Берзина встречался со своими старыми друзьями — Пятницким, Мануиль-ским и Куусиненом. Они узнали от Берзина об обстоятельствах моей работы в Китае и испытывали чувство большой гордости за своего «питомца». Наши с ними разговоры также касались только общей политической ситуации, и мы общались просто как частные лица, как друзья. Пятницкий, услышав от Берзина о моих планах в Японии, сильно беспокоился, что я, возможно, столкнусь

с различными трудностями, но, увидев мой волевой настрой, был очень обрадован.

Моя поездка в Москву в 1935 году

Моя поездка была короткой, всего только 14 дней. Я встретился с новым начальником четвертого управления Урицким⁶⁴ и работавшим у него в подчинении Алексом. Я доложил о своем опыте работы в Японии и о перспективах будущей деятельности в этой стране . Я выразил пожелание направить со мной в качестве радиста по возможности кого-нибудь вроде Себера или Клаузена, кого я знал еще с китайского периода работы. Я попросил, чтобы мне была предоставлена полная свобода в установлении любых контактов с германским послом, если в этом будет необходимость. Я намеревался превратить германское посольство в центр моей деятельности. Кроме того, в беседе с Урицким я попросил, чтобы Центр признал Одзаки непосредственным членом моей группы. Урицкий одобрил эти мои требования и другие важные предложения, которые я выдвинул. Он предупредил меня быть всегда крайне осторожным и совершенно не торопиться в работе. По моему впечатлению, Урицкий, как и Берзин, похоже, советовались с руководством партии при утверждении плана моей работы по возвращении в Японию. По крайней мере, несомненно, что я сам и представленные мной материалы, и мои отчеты были тщательно изучены. Чувствуя мое трудное положение, он относился ко мне очень любезно. В четвертом управлении я встречался только с Джимом и Клаузеном из радиошколы, а также с представителями восточного и шифровального отделов. Именно в это время начался Международный конгресс Коминтерна, но

⁶⁴Урицкий Семен Петрович возглавлял РУ ГШ РККА с апреля 1935-го по июль 1937 г.

мне было строго запрещено присутствовать на нем, о чем Мануильский твердо сказал по телефону. Куусинен только один раз заходил ко мне . Пятницкий болел, и его не было в Москве . Мне самому очень хотелось присутствовать на конгрессе, но требования конспирации не позволяли делать этого.

Я посетил ЦК и сделал там доклад, и в итоге это оказался мой прощальный визит. Визит был коротким, во время его были решены мои партийные проблемы и одобрен мой доклад. Смолян-ский по-дружески заходил ко мне. Он уже ушел со своего прежнего поста в ЦК. Во время пребывания в Москве мои контакты были довольно ограниченными. Однако я часто встречался с Клаузеном, и мы обсуждали совместную работу в Японии. Из Москвы я улетел на самолете .

Вообще говоря, по работе я поддерживал связь только с четвертым управлением, а через него и с другими организациями. После 192 9 года у меня не было никаких отношений с другими организациями. Конечно, нет сомнений в том, что четвертое управление обсуждало с высшим руководством Красной армии и членами политбюро ЦК все военные и общеполитические вопросы, связанные с моей работой за рубежом. (Не знаю, была ли какая-либо связь с Наркоминделом.) Думаю, что наверняка те доклады и материалы, которые я посылал начальнику управления из Японии, четвертое управление рассылало и другим адресатам. Новый начальник управления, как и его предшественник Берзин, был в тесных отношениях с руководителями партии. Будучи ветераном партии, он гордился, что Ленин, Сталин, Ворошилов были его старыми друзьями.

Почему я относился к четвертому управлению?

Такой вопрос, несомненно, возникнет, если прочитать начальную часть записок и то, о чем я рассказал только что. Кроме того, несомненно, одновременно возникнет вопрос, почему я не подчинялся напрямую ЦК Советской коммунистической партии.

Ответ на второй вопрос очень прост. В ЦК Советской коммунистической

партии есть только органы информации по внутренним делам и нет органов международной информации. ЦК полностью опирается на информацию, собираемую другими ведомствами, подчиненными советскому правительству, стараясь таким образом избежать дублирования в работе. Действительно, в ЦК совершенно не думали создавать собственное подразделение международной информации. Информация, которую собирали все правительственные органы, была очень разнообразной, в связи с чем считалось, что этого вполне достаточно.

Внутри Советского Союза пять правительственных органов собирали информацию международного характера по политике, экономике, военным делам в довольно широком диапазоне. Это — ТАСС, Коминтерн, Наркоминдел, ГПУ, четвертое управление Красной армии. Разумеется, были и другие организации, занимавшиеся работой подобного рода, но это были специализированные органы, ориентированные на конкретные области. Следовательно, они не были комплексными или политическими органами, а кроме того, они не собирали секретные материалы и информацию, которой высшие советские руководители придавали первостепенное значение.

Но вышеуказанные пять правительственных информационных органов, что бы ни говорилось, были односторонними, в связи с чем они не могли удовлетворить потребности во всесторонней информации, которая все более становилась необходимой для высших руководителей.

ТАСС имел дело только с официальной информацией для прессы, имевшей поэтому большие ограничения со стороны цензуры других стран. Работники ТАСС, занимавшиеся официальной работой, обязаны были придерживаться этих цензурных правил.

Я уже подробно излагал информационную работу Коминтерна. Ее важнейшими объектами являются социальные проблемы, международное рабочее и коммунистическое движение. Коминтерн не занимается сбором общих сведений по внутренней и внешней политике и секретной информации. Трудно назвать полной также и информацию, получаемую НКИД от советских посольств за рубежом, поскольку она отражает только дипломатическую точку зрения. Не только проблемы, которыми они занимаются, но и сами источники их информации (информационные отделы посольств) — односторонние. В большинстве случаев изолированные советские посольства не могли удовлетворить растущую потребность в секретной информации в широком диапазоне.

Разведдеятельность ГПУ также была односторонней. Оно собирало секретную информацию, но она относилась главным образом к проблемам контрразведки, антисоветских организаций, зарубежных тенденций в идеологической сфере.

Четвертое управление не следует считать узкоспециализированным разведорганом, занимающимся только военной разведкой. Его также нельзя равнять с германскими органами безопасности. К примеру, оно не выполняет контрразведывательных задач, подобно германскому Управлению имперской безопасности. Это разведорган, действующий в достаточно широкой сфере,

постоянно привлекающий к работе прекрасных сотрудников и обладающий высоким техническим уровнем. Собственно военная разведка, будучи всего лишь одним из направлений многообразной деятельности управления, занимается сбором информации по общим военным проблемам, военной политике и военной экономике. В четвертом управлении накапливаются сведения, поступающие от военных атташе посольств за рубежом, военкоматов, экономических моборганов, секретных разведгрупп, агентурных организаций. В управлении ведутся также исследования в области военной политики, собственно военного дела, военной экономики в зарубежных странах, используя большое количество как официальных, так и полуофициальных материалов. Наконец, в управлении имеется политический отдел, который представляет высшему военному и партийному руководству поступающую информацию, переработав ее в прекрасные доклады или, по требованию, в оригинальном виде. Поэтому вполне естественно, что, когда высшему советскому военному руководству срочно требовалась секретная информация, оно обращалось к четвертому управлению. Поскольку потребности в информации все росли и росли, в соответствии с этим необходимо было обеспечить управление персоналом.