Знаменитые Скорпионы
Шрифт:
В 1929 году Райкин устраивается лаборантом на Охтенский химический завод. Почему? Для поступления в институт ему необходимо было год поработать на производстве.
В 1930 году поступает в Ленинградский институт сценических искусств, на режиссерско-актерский курс (вместе с ним туда же поступил и Петр Алейников — будущая звезда советского кинематографа). Райкин поступает туда вопреки воле своих родителей, которые были категорически против того, чтобы их сын стал артистом. Как все родители, они считали профессию актера несерьезной, не приносящей реального заработка. В итоге после серьезного конфликта с отцом и матерью 19-летний Райкин ушел из дома и поселился в общежитии института.
Райкин учился на курсе своего астрологического «родственника» Владимира Николаевича
В 1934 году наш герой встретил в институте свою будущую жену Руфину (Рому) Иоффе (1915, Кот). Вот как об этом романтическом знакомстве вспоминал позднее сам А. Райкин:
«Еще мальчиком, занимаясь в самодеятельности, я был приглашен выступать в соседней 41-й школе. Не помню, что я играл, но ясно помню, что обратил внимание на девочку в красном берете, в котором было проделано отверстие и сквозь него пропущена прядь черных волос. Это было оригинально и осталось в памяти. Через несколько месяцев я встретил ее на улице, узнал и вдруг увидел ее живые, выразительные, умные глаза. Она была очень хороша собой, мимо такой девушки не пройдешь… Тем не менее я прошел мимо, не остановился, стесняясь заговорить с незнакомой особой на улице. Прошло несколько лет, я стал студентом Ленинградского театрального института. На последнем курсе я как-то пришел в студенческую столовую и встал в очередь. Обернувшись, увидел, что за мной стоит она. Она заговорила первая, и этот разговор я помню дословно. «Вы здесь учитесь? Как это прекрасно!» — «Да, учусь… А что вы делаете сегодня вечером?» — «Ничего…» — «Пойдемте в кино?» Когда мы вошли в зал кинотеатра «Гранд-Палас», заняли свои места и погас свет, я тут же сказал ей: «Выходите за меня замуж…» Та ответила очень просто: «Я подумаю». Через несколько дней она сообщила, что согласна…»
Однако отец и мачеха девушки (а отцом Ромы был двоюродный брат выдающегося советского физика Абрама Иоффе Марк Львович Иоффе), узнав о ее намерении выйти замуж, выступили категорически против этого. Во-первых, они в глаза не видели жениха, во-вторых — они считали, что Роме сначала надо закончить институт, а уже потом создавать семью. Когда Райкин узнал об этом, он решил лично встретиться и поговорить с родителями своей возлюбленной.
Это рандеву состоялось на даче девушки под Лугой, куда Райкин добирался на перекладных в течение двух с половиной часов. По дороге юноша только и делал, что проговаривал текст своей речи. Но речь не понадобилась, поскольку визитера разгневанные родители даже на порог дачи не пустили. Но Райкин оказался настойчивым юношей. Он решил взять родителей измором и даже не подумал уезжать, а занял позицию у ворот, надеясь, что над ним смилостивятся. Но так и не дождался. Единственное, что сделали родители, — позволили на минутку выйти своей дочери и проститься с незадачливым визитером. Рыдали влюбленные как герои шекспировских трагедий.
Вскоре семья Ромы вернулась с дачи в город, и влюбленные возобновили свои встречи. Причем тайные: они встречались в общежитии на Моховой, где обитал Аркадий. В конце концов родители узнали об этих встречах и, как ни странно, смирились с выбором дочери. И в один из дней пригласили Райкина к себе в дом (Мойка, 25) на обед. С тех пор лед между ними и женихом стал постепенно таять. Хотя давались эти обеды Райкину ценой большого напряжения. Дело в том, что родители Ромы относились к нему как к мальчишке и постоянно учили жизни. Иной раз, если он говорил что-то невпопад, его даже отправляли обедать отдельно от всех — на кухню. Иной бы на месте Райкина после таких случаев навсегда прекратил появляться в этом доме, но Аркадий вынужден был терпеть — уж больно сильно он любил Рому.
В лучшую сторону отношение родителей девушки к ее жениху изменилось после того, как они сходили на премьеру спектакля «Смешные жеманницы», где Райкин играл одну из ролей. Видимо, талант его был оценен по достоинству, поскольку сразу после этого влюбленные получили-таки долгожданное родительское благословение и им разрешили жить вместе (конечно, в доме родителей Руфины на Мойке, 25). Поженились молодые в «именной» год Райкина — Свиньи (1935). Читаем в гороскопе:
«Женщина-Кот — Мужчина-Свинья: Это гнездовой брак, от которого веет романтикой и мечтами с удвоенной силой. Оба любят и понежиться на уютном диванчике, и бывать в обществе. Надо найти компромисс — вместе расправляться с хозяйственными делами, а потом совместно отдыхать и общаться с друзьями. Жене нужно избегать капризов и скандалов, иначе она потеряет мужа, который прежде всего ценит в доме спокойствие. Главное в этом браке — взаимоуважение.
Оба знака склонны погуливать на стороне. Причем женщина-Кот хитрее своего благоверного и умеет держать язык за зубами. А вот мужчине-Свинье скрывать свои связи удается труднее — он слишком простодушен и плохо разбирается в азах конспиративной работы. На этой почве могут быть трения. Хотя чаще всего женщины-Коты прощают своих гулящих мужей, поскольку хорошо понимают мотивацию этих «гуляний»…».
Отметим, что со своей женой Райкин проживет без малого 50 лет. По словам очевидцев, они были прекрасной парой, хотя порой у них и случались размолвки, в том числе и на почве «гуляний» супруга. Впрочем, об этом речь у нас еще пойдет впереди, а пока вернемся к началу биографии нашего героя.
В том же «именном» 35-м Райкин закончил институт. По распределению почти весь его курс попал в Ленинградский ТРАМ (Театр рабочей молодежи), вскоре переименованный в Ленком. В этом театре Райкин был занят сразу в нескольких спектаклях: «Дружная горка», «Начало жизни», «Глубокая провинция» и др. И хотя роли у него были далеко не главные, однако даже участие в роли статиста пригодится потом Райкину — театральный опыт окажет ему неоценимую услугу в эстрадной деятельности.
Летом 1937 года Райкина вновь подвело здоровье. Это был год Быка, про который в гороскопе Свиньи сказано, что «это трудный год, когда Свинье не останется сил получать удовольствие от жизни». Так оно и вышло: Райкина сразил острый приступ ревматизма с осложнением на сердце. За время этого приступа он поседел настолько, что, когда поправился, вынужден был красить свои волосы. А было ему в ту пору всего 26 лет.
После выздоровления Райкин в ТРАМ не вернулся. Он поступил на работу в Новый театр (в будущем — Ленсовет). Там проработал ровно год. После того как из театра «ушли» режиссера И. Кролля, подал заявление об уходе и Райкин. Он решил навсегда распрощаться с театром и выйти на эстраду: в 1938 году впервые выступил в ленинградском Саду отдыха, заменив заболевшего артиста.
В это же самое время он стал отцом — на свет родилась дочь Катерина. Она оказалась близкой астрологической «родственницей» своей бабки Елизаветы (Тигр) и дальней «родственницей» своей матери (Кот) — Тигром (15 апреля 1938 года, Овен-Тигр).
Как вспоминал потом сам Райкин, после рождения дочери он надеялся, что отношение тестя и тещи к нему изменится, что они перестанут его воспитывать и одергивать. Но этого не произошло. Особенно изгалялась над ним теща, Рахиль Моисеевна Рутенберг, — женщина властная, работавшая некогда воспитательницей в детском доме. В конце концов нервы Райкина не выдержали: вместе с маленькой дочкой он сбежал к своим родителям, на Рубинштейна, 23. Следом за ним ушла из дома и Рома. И хотя в свое время родители Аркадия не приняли увлечения сына театром (отец даже хлестал его ремнем и орал: «Еврею быть клоуном — никогда!») и его ранней женитьбы, тем не менее встретили супругов радушно. Их сердца растопила прелестная внучка, которую до этого они видели слишком редко. Глядя на то, как его родители трясутся над девочкой, Райкин порой даже ловил себя на мысли, что вокруг него в детстве они так не плясали.