Знание-сила, 2005 № 06 (936)
Шрифт:
Так, в первый раз одна из отвечавших призналась, что услышала о несчастье во время еды: «Мне прямо дурно стало!» Во второй раз она рассказала другу ю историю: «Я сидела в комнате, как вдруг по коридору с воплем пробежала какая-то девчонка и закричала: «Космический челнок взорвался!»»
Наша память, пишет Деген, вовсе не напоминает «видеокассету, на которой в неизбывной точности хранится все, что когда-то с нами произошло». На самом деле, внутри нас «словно замурован неутомимый сценарист, который коротает время, выдумывая одну историю задругой. Материалом его фантазий служат случившиеся с нами события, но их канву этот выдумщик и враль расцвечивает такими небывалыми узорами, что
Мы запоминаем происходящее в виде связных историй. И истории эти меняются в зависимости оттого, часто ли мы их рассказываем, кому мы их рассказываем и что после этого происходит. Вот так вновь и вновь меняются сами воспоминания.
— Не приведете пример?
Драайсма: — В шестнадцать лет я повздорил с отцом, потому что мне не хотелось идти в церковь. Он рассердился и сказал: «Когда мы тебя крестили, мы клялись, что воспитаем тебя верующим человеком». После этой ссоры я загордился: «Как же! Я так отчаянно отстаивал свою точку зрения!» А вот теперь, вспоминая тот спор, сгораю от стыда: «Зачем же я тогда нарубил отцу? Почему я и слышать не хотел его аргументы?» Как видите, мое воспоминание полностью переменилось.
— Значит, с возрастом воспоминания не только тускнеют, но и меняются?
Драайсма: — Поняв это, я и решил написать книгу: Мне пятьдесят лет, и я на собственном опыте убедился, что память характеризуется не только тем, что запоминаешь, но и тем, что забываешь.
— Вы пишете, что память подчиняется странным законам. Чем старше люди, тем чаще они вспоминают свою молодость.
Драайсма: — Да, это очень загадочный феномен. Обычно люди хуже помнят давние события. Но лет с пятидесяти наблюдается так называемый эффект реминесценции, и постепенно он все усиливается: мы все настойчивее вспоминаем молодость, особенно период с 15 до 25 лет. В Дании опубликовали очень любопытные результаты опроса людей, достигших столетнего возраста. Выяснилось, что они почти ничего не помнят о Второй мировой войне: у них эти воспоминания изгладились, скатились в «ложбину воспоминаний». Зато они очень много рассказывали о присоединении Северного Шлезвига к Дании в 1920 году.
— В «ложбину воспоминании»?
Драайсма: — Да. Я думал всегда,
что лет в 40 или 50 мы начинаем пожинать плоды. Мы достигаем определенного положения; наша жизнь куда-то движется; мы делаем что-то важное. Однако, когда лет в семьдесят оглядываешься назад, именно эти годы и скрываются в «ложбине воспоминаний».
— Как вы объясните этот эффект?
Драайсма: — Дело в том, что память наиболее цепко удерживает то, что было в первый раз. А в 15 или 20 лет гораздо больше вешей случались с вами в первый раз, нежели в40 или 50. И чем их больше, тем сильнее растягивается этот отрезок времени на шкале жизни. Всюду появляются вехи или ориентиры — первые каникулы вдали от лома, первый секс, первое место работы, первый отпуск, первая ночь в собственных «апартаментах»; все эти ориентиры связаны с определенным временем. С ними же связаны наши воспоминания, и с возрастом вам хочется вновь и вновь возвращаться к ним. К примеру, вы вспоминаете отпуск. Он, может быть, длился всего неделю — пролетел моментально, но если постоянно вспоминать его, кажется, что он становится все длиннее. Время растягивается, чтобы уместить все. что произошло тогда в отпуске.
— Но даже отпуски становятся рутиной.
Драаисма: — Такое бывает прежде всего с теми, кто привык проводить отпуск в одном и том же месте. Если, например, после чудесного отпуска на Крите, я буду вновь и вновь туда возвращаться, мне все труднее будет сохранить в памяти то первое воспоминание о поездке на Крит. Формируется некая стандартная схема, как проводить отпуск на Крите.
— Для детей каникулы тянутся вечность; для их родителей несколько недель пролетают мигом. Почему время для молодых людей и для тех, кто постарше, тянется по-разному?
Драайсма: — Потому что для взрослых многое в жизни повторяется. Дни проходят впустую, не оставляя воспоминаний, и тогда время сжимается; кажется, что оно летит. Вот так и возникает это ощущение: чем старше ты становишься, тем быстрее проходит жизнь.
— С возрастом это и впрямь чувствуешь все сильнее?
Драайсма: — Я боюсь, что да.
— И неужели нельзя что-то придумать, чтобы хотя бы не забывать свою собственную жизнь?
Драайсма: — Почаще фиксируйте происходящее. Иногда, посмотрев надпись на старой фотографии, сразу что-то вспоминаешь. Без фотографий вы бы забыли, как выглядели ваши собственные дети, когда они лежали в пеленках или ходили в школу. Не нужно ограничиваться фотографиями, сделанными только на свадьбе, Рождестве, дне рождения; надо делать фотографии в обыденной обстановке — они помогут вам о чем-нибудь вспомнить.
— А можно ли как-то замедлить течение времени?
Драайсма: — Во-первых, мы можем менять окружающую обстановку, например, ездить в отпуск в новые места. Во-вторых, мы можем меняться сами, например, у нас могут появиться новые хобби. Так, четыре года назад у меня в жизни произошло важное событие — я открыл для себя оперу. Подобные впечатления меняют течение времени.
— Людям так нравится менять свою жизнь, чтобы было о чем вспоминать?
' Драаисма: — Может статься, что мы стремимся наполнить жизнь событиями, чтобы она казалась более долгой.
— Сейчас разрабатывают лекарства, улучшающие память. Вы бы такие таблетки стали принимать?
Драайсма: — Да, думаю пора. Я тут недавно фильм посмотрел,, который видел два года назад, так я не мог ни одной сцены припомнить. Просто невыносимо, когда все улетучивается из памяти.
— Вам бы хотелось обладать идеальной памятью?
Драайсма: — Был такой русский человек, Соломон Шерешевский. Он ничего не мог забыть. Он работал журналистом и, в отличие от вас, не пользовался ни диктофоном, ни блокнотом. Впрочем, с ним приключилась грустная история: он буквально погряз в деталях, он не мог отделить главное от второстепенного. В итоге ему осталось только участвовать в каких-то цирковых представлениях; ни на что другое он не годился — его память не умела сортировать информацию. А вот мы порой почему-то считаем избирательность памяти ее слабой стороной.
Анна Чайковская
Ренессансные шуточки
Автор, режиссер и блистательный исполнитель шутки Филиппо Брунулески
Однажды зимним вечером в доме одного уважаемого флорентинца собралась компания: городские служащие, ремесленники, художники. Кто- то заметил, что среди них нет обычного завсегдатая таких встреч — резчика по дереву Манетто Амманнатини, прозванного Грассо, то есть «Толстяк». За давностью лет трудно сказать, кому пришла в голову мысль повеселиться. разьправ его. Но в том, что сюжет розьпрыша, сценарий и воплощение принадлежали Филиппо Брунеллески, нет никаких сомнений.
На закате следующего дня, вечером, в тот час, когда сумерки вынуждают ремесленников покидать лавки, Брунеллески приступает к делу. Напустив на себя беззаботный вид, он как бы невзначай заглядывает в лавку к Грассо, потолковать по-дружсски о том о сем. Вскоре прибегает мальчик и сообщает, что мессера Филиппо срочно зовут домой. Брунеллески уходит, попросив Грассо нс отлучаться покуда из лавки, на случай, если понадобится его помощь. Сам же отправляется прямиком в дом Грассо, при помощи ножа отпирает дверь («а он знал, как это делается») и закрывается там.