Знать. Книга IV
Шрифт:
Я быстро прикинул в голове, во сколько мне обойдётся этот бизнес. И почему мы раньше не обсуждали цены?
— И на что уходит большая часть денег?
— Частицы, само собой, — Добрыня улыбнулся. — Каждый такой доспех требует от двух до пяти частиц. Отсюда и такая цена, но она разнится от случая к случаю. В зависимости от количества частиц и их качества, само собой. В остальном, дешёвая сталь. Можно и из золота делать или из серебра, но смысла никакого. Оно должно быть крепким и не мягким. Вижу, ты сильно удивился суммам, которые я назвал, но можешь не переживать. Я уже всё рассчитал! Пятьдесят тысяч — это основные вложения. У нас уже есть опытный образец, и на его основе будут делать и остальные доспехи. Всё, во что нам остаётся вложиться, это расходные материалы, то бишь, частицы и само собой реклама. За последний пункт не переживай, возьму это на себя.
— Так, а насчёт частиц? Если ты уже вложил пятьдесят тысяч, как мы будем делить деньги?
— Есть два варианта! — Добрыня поднял палец вверх. — У меня на складе лежит около сотни разных частиц. Я могу использовать их на первое время для изготовления разных доспехов. В таком случае, ты не будешь получать процент, пока я не отобью вложения. И есть второй вариант, ты приносишь мне частицы и не будешь получать процент, пока я не отобью первоначальные вложения, но произойдёт это быстрее. Как я уже сказал, твоя доля пятьдесят процентов. Как ни крути, это ты подкинул мне идею и заслужил. Если будешь ещё и материал подкидывать, вообще отлично. Если решишь совсем ничего не приносить… сойдёмся на десяти процентах для тебя в будущем.
— Десять процентов чистого, пассивного дохода?
— Да, но выходить будет не очень много. Куда выгоднее будет приносить частицы и получать большую выручку, чем ты бы мог получить. В любом случае, ты всегда остаёшься в плюсе! И да, доспех твой навсегда. Пока не решишь его заменить.
— Охренеть… — я покрутил головой. — Кто этим занимался? Дашь контакты? Должно быть, те люди гении, если сделали это в столь короткий срок!
— Гений! — Добрыня меня исправил. — Этим занимался один человек. И он признался, что сам очень заинтересовался этой идеей. Потому, на все следующие эксперименты сделал скидку в двадцать процентов. При условии, что мы будем оставлять ему хотя бы по одному опытному образцу. И нет, я тебя с ним не могу познакомить. Он очень скрытный, себе на уме. Не любит незнакомцев. Поверь мне, тебе не хочется с ним встречаться.
Я задумчиво почесал затылок.
— Ладно, возможно, как-нибудь потом! — я вспомнил о том, зачем сюда пришёл и положил на витрину свиток. — Я пойду, а ты присмотри за ним. Уверен, что не станешь открывать?
— Не стану, — Добрыня отмахнулся. — Я ведь не дурак!
Он уже хотел смести свиток с витрины, но я схватил его за запястье и уверенно посмотрел в глаза.
— Добрыня, я не шучу. Из-за него ты можешь умереть, и не только ты. Будь с ним аккуратней и убери туда, где никто не найдёт.
— Да хорошо-хорошо! — здоровяк посмотрел на меня немного встревоженным взглядом. — Я не глухой.
— Вот и отлично, — я отпустил его руку. — Тогда я пойду. До скорого. Не забывай писать, если что-то меняется или происходит нечто важное. Особенно, если это касается нашего дела! Как будут частицы, я тебе напишу.
— До скорого, — Добрыня кивнул и убрал свиток под стойку. — Не теряйся.
Уходя, махнул рукой в ответ. Как только вышел из магазина и сел в джип, телефон издал приятный: «Дзынь!». Глянул на экран и увидел перевод полутора тысяч Орланов. Ниже приписка: «Позвони по этому номеру. Зовут Арслан. Дверь починит. И извини, что не предупредил о выстреле». Я посмотрел в магазин. Добрыня уже покинул стойку и, кажется, ушёл в каморку или на склад. Всё же извинился. Похоже, не хотел он мне это вживую говорить. Ну и ладно, а Арслану я этому, пожалуй, наберу.
Хотел уже копировать его номер и вставлять в набор, как мой телефон вдруг зазвонил сам по себе. На экране высветилась надпись: «неизвестный абонент». И кому я опять понадобился?
Трубку снял, и тут же услышал в телефоне незнакомый голос. Напрягся, ведь звонить может кто угодно и не факт, что этот звонок придётся мне по душе.
— Граф Громов? — вот так ко мне по телефону обращаются впервые.
— Да, с кем я говорю? — кто бы это ни был, пока что ко мне обращаются уважительно, значит и отвечать я буду так же.
— Меня зовут Сорокин Анатолий Владимирович. Я представляю интересы своего господина, Князя Вишневского, — он сделал паузу, дав мне переварить информацию. Вот значит, как. Сами мне звонят. Решили не ждать? Что же, я всё равно собирался сам им позвонить, так даже лучше. — Скажите, полковник Евграфов передал Вам наш подарок?
— Да, всё передал, — я посмотрел на перстень. — Огромное спасибо, но я не понимаю, за что такая честь?
— Мой господин жаждет с Вами увидеться и как можно скорее. Скажите, Вы сейчас свободны?
Я задумался. Дел у меня, вроде как, нет. Соколов не звонил, Катя тоже. С Добрыней вроде всё решил, а Гриша ещё не скоро меня наберёт.
— Да, сегодня я свободен.
— Отлично. Как Вы смотрите на то, чтобы встретиться через полчаса в ресторане «Золотая спираль»?
Быстро забил в название в навигатор. От магазина Добрыни ехать туда час.
— Я сейчас далеко. Могу подъехать в течение часа, устроит?
— Да, вполне, — собеседник хотел ещё что-то добавить, но передумал. — Мы забронируем столик и все расходы возьмём на себя. Будем Вас ждать, Граф Громов! До скорой встречи!
— Угу, пока, — я сбросил трубку и оглядел себя с ног до головы. Мой внешний вид точно не подойдет для того, чтобы посещать ресторан. Кажется, я немного поторопился с ответом. Надо было сказать, что прибуду через два часа. Хотя, нет. Какая, к чёрту, разница, как я выгляжу, если на моём пальце перстень? Скажу, что только с тренировки и не успел переодеться. Не думаю, что Князь Вишневский, кто бы он ни был, расценит такое как неуважение. Напротив, может посчитать, что я настолько к нему торопился, что даже не успел переодеться.
Сверившись с навигатором, выехал на дорогу и повёз свою тушку к ресторану. Спонтанный сегодня какой-то денёк выдался. То в меня со снайперской винтовки в упор стреляют, то на встречу с незнакомцем приглашают. И ещё не стоит забывать, что сегодня я буквально умер! Или же не умер, хрен пойми. Но ощущения были неприятные!
Надеюсь, всё это ведёт меня куда-то в хорошее русло, а не в адовую задницу, из которой потом выбраться будет невероятно трудно. Жизнь мне эта нравится и терять её не хочу, хоть и понимаю, что перерожусь. Но это ведь будет уже не то. Кстати, а где мой перерождающийся тысячелетиями товарищ? Уже давненько его не слышал!