Знать
Шрифт:
Мужчина вытащил свой клинок из ножен и показательно дотронулся до лезвия пальцем, из которого сразу пошла кровь.
— Недавно я наточил его, и мне ничто не помешает пустить тебя на лоскуты. Как ты смотришь на то, чтобы я сделал из тебя новый ремень? Хотелось бы и моим друзьям по ремню добыть, да только мелковат ты. Пригодной для ремня кожи мало, а с жопы брать не хочу. Неуважение это, понимаешь ли.
Маг нервно сглотнул слюну и сокрушённо посмотрел на вход в гробницу. Умирать он не хотел, но и открывать то, что таилось под водами Атлантического океана на безлюдном острове, было не лучшей затеей. Жаль, но выбор у него невелик,
— Великая дверь в Пустоту, что закрыта для нас. Её тьма вдали от наших глаз. Смертные, мы, вставшие на пороге, желаем отдать жизни, во благо всеобщей цели… Преданно, с уважением, готовимся к её открытию. Человеческая плоть станет жертвой, да возродиться он из крови своих врагов. Откройся миру и пожри всех на землях обетованных. Великая дверь, откройся!
Дочитав слова дрожащим голосом, маг отошёл на два шага назад, и дверь со скрежетом открылась, открывая прибывшим опустевший круглый зал. Ликуя и вопя, группа вбежала внутрь, но радость их быстро угасла. Зашедший следом маг не увидел внутри ни богатств, ни даже золотой монеты, брошенной кем-то случайно, впопыхах. Всё, что находилось внутри, это четырёхконечная звезда, начерченная на полу, каждый пик которой стремился к уменьшенной копии монолита, стоявшей в центре сферической комнаты.
Без раздумий вбежав внутрь, троица горе расхитителей влетела в центр звезды. Они не успели ничего сказать. Ни единого слова не вылетело из их уст. Они хотели высказать своё недовольство тем, что ничего не нашли, но не могли. Их тела застыли и пошевелиться они больше не были способны. Ошеломлённый происходящим маг пошёл вперёд, рассматривая находку и не замечая странностей, которые произошли с его спутниками. Он не мог поверить, что всё то, что он увидел — взаправду. Ему всё это казалось сном, и он был бы рад, если это оказалось правдой.
Отведя взгляд на один из монолитов, он вдруг услышал спокойный, загробный мужской голос:
— Приветствую тебя, дитя.
— Кто здесь?! — маг резко повернулся и увидел, что его товарищи пропали и он остался здесь совершенно один. — Что это за место?!
— Ты ведь и сам это прекрасно знаешь, — магу показалось, что голос прозвучал где-то позади и он обернулся, но никого не увидел. — Кто-то назвал бы это место тюрьмой и моей темницей, но я считаю, что это не так. Это дверь, через которую я смогу вернуться. Спасибо тебе, я ждал, когда кто-нибудь решиться её открыть. Не думал, что этим кем-то будет кто-то вроде тебя…
— Кто ты такой? — маг заметно успокоился, но страх всё ещё таился в нём, не желая показываться наружу.
— У меня нет имени, — голос постоянно перемещался в пространстве, витая из одного место, в другое. — Я пришёл оттуда, где ранее не ступала нога человека. И я пришёл, чтобы отомстить.
Последние слова прозвучали прямо рядом с ухом мага, отчего тот дёрнулся и повернулся. В этот раз, он увидел того, кто говорил эти слова. Прямо перед магом стоял безликий мужчина с чёрными, как мазут глазами, полностью голый и бледный, как снег.
— Ч-что со мной будет? — произнёс парень дрожащим от страха голосом и чуть не упал на колени, но сдержался. — Я… умру?
Существо улыбнулось, приглашая мага в объятия, пускай он того и не желал.
— Лучше, дитя моё… — обняв мага, существо начало медленно поглощать его, и гробница заполнилась болезненными, душераздирающими воплями. — Ты станешь жертвой для нового, лучшего мира. Мира, где не будет места боли и страданиям…
Когда от мага ничего не осталось, существо выпрямилось и хрустнуло шеей. Поглотив мужчину, оно переняло его облик и одобрительно смерило свои новые руки тяжёлым холодным взглядом.
— Хм… — на его лице появилась недобрая ухмылка. — Как я раньше говорил? Во славу Знатного рода? Что же… Во славу Пустоты!
Глава 7
С момента моего попадания в новое тело прошло чуть меньше двух недель. Я успел освоиться в поместье, и с каждым днём мне всё чаще становилось не по себе. Живущая в поместье прислуга постоянно замечала за мной странности, которых ранее не было у прежнего владельца тела. Даже понимая это и пытаясь скрыть свои повадки, я никак не мог отказаться от привычек своего прошлого тела. К счастью, любое их донесение моему отцу не заканчивалось ничем серьёзным. Князь Багратион оказался очень понимающим и скидывал все мои странности на скорую поездку в Петербург, где меня ждёт невеста.
За эти две недели знания из тела Княжича полностью перетекли ко мне. Я обучился этикету, узнал множество Родов и гербов, а также знатно преуспел в искусстве красноречия. Даже Первый заметил, что я стал искусней обращаться со своим языком. Не обошлось и без подколов по этой теме, но я всячески пропускал их мимо ушей. Излишняя пошлость Первого меня слегка напрягала, но поделать с этим я ничего не мог. Если он не смог избавиться от неё за тысячи лет своего существования, вряд ли я был способен на это повлиять.
Ночная гостья так и не заявилась ко мне в покои, хотя я этого ждал, лёжа на кровати с планшетом и листая новости из мира. Он успел значительно поменяться за те пятнадцать лет, которые я отсутствовал. Первому тоже всё было в новинку, но разобрались мы со всем быстро, благодаря перетёкшим к нам знаниям Княжича. Технологии успели скакнуть на несколько поколений вперёд, и сейчас у каждого было то, о чём раньше даже Император мечтать не мог.
Самое первое и главное — все жители Империи носили на руке нечто вроде идентификационного браслета. С его помощью можно было узнать всё о человеке, если знать как. Власти, конечно же, знали и благодаря этому могут спокойно и без напряга отслеживать всех своих граждан.
— Всё думал, на кой чёрт Княжич эту хрень таскал? — с интересом произнёс я, разглядывая тонкую чёрную полоску на своей руке с небольшим экраном, размером с пол спичечного коробка. — И даже снять пытался, а он всё никак не давался. Теперь всё встало на свои места.
— Удивительная штука, — ответил Первый. — Вот только, как Девяносто Восьмой смог пропихнуть это в народ? Неужели никто не противился? Это ведь как клеймо для раба. Могу понять аристо, на них могли надавить, а вот народ… Странно, что никто не взбунтовался.