Знающий не говорит. Тетралогия
Шрифт:
Джиэсу вспомнились восхитительные глаза Грист, точеные черты ее лица, и в душе вскипел гнев против того грязного ублюдка, который посмел мордовать столь прекрасное существо. Как всякому эльфу, ему претило попрание красоты в любом ее проявлении, будь то цветок, женщина или произведение искусства. Красота и гармония были и оставались единственной ценностью этого мира, достойной защиты.
– Приглашаю тебя отобедать со мной в «Грифоне», Сийгин. Хочу познакомить тебя с моим старинным другом, – сказал, неожиданно даже для себя, Джиэссэнэ.
– С большим удовольствием, – согласился
В компании с эльфами он чувствовал себя более уверенно, да и в «Грифоне» ему всегда нравилось.
– Только ты не сильно удивляйся, – предупредил эльф.
– А что такое?
– У него в компаньонах… мм… оньгъе.
Орк сверкнул кошачьими глазами в изумлении, а ведь на него трудно было произвести впечатление.
– Твой друг, видимо, необычный… эльф, – молвил он глубокомысленно, не изобретя ничего более оригинального.
– Это ты верно подметил, – весело подмигнул Джиэс.
Он решил, что просто обязан преподнести Сийгину сюрприз после столь необычайного знакомства с жрицей-полукровкой. Потому что искренне считал знакомство с Ириеном настоящим подарком.
Довериться эльфу-наемнику, чужаку и вообще существу другой расы, в сугубо семейном деле – верх возможного риска, но Амиланд не зря слыла азартным игроком. Она умела делать высокие ставки и блефовать до конца. Джиэссэнэ стал ее «двуликим» в игре, где ставкой – жизнь и власть. Но никому больше доверить своих детей леди Чирот не могла. Слуги и друзья предадут либо из страха перед Кимладом, либо из жадности, либо по обеим причинам сразу. Эльфу же от семейства Чирот ничего не нужно. В случае неудачи он мог легко исчезнуть хоть на сто лет. Ну а в случае удачи… ему не пришлось бы исчезать. Амиланд редко кем дорожила, но Джиэс занимал в ее жизни слишком большое место, чтобы легко пожертвовать им самим и его столь приятным вниманием.
Кимлад, к счастью, глядел на увлечение сестры нелюдем сквозь пальцы, как, впрочем, на все остальные интрижки, ибо сохранить тайну свиданий в Дарже не смог бы даже сам Рудайс – Пестрый бог тайн и лжи. Зато Джиэс умел держать язык за зубами, и Амиланд после долгих колебаний доверила ему свой план. Она называла его «спасением моих детей» и изложила эльфу версию, близкую к истине, но в собственной интерпретации и немного сместив акценты. История о злодее-брате, насильнике, негодяе и извращенце, и его видах на невинных детей произвела должное впечатление на вовсе не склонного к сентиментальности нелюдя. Джиэс пообещал помочь и, судя по всему, держал свое слово, раз привел свой отряд для знакомства в условленное место, а именно в один неприметный дом на улице Ковровщиков. Без этой встречи Амиланд обойтись не могла.
– Хотела бы я знать, действительно ли вы, господа наемники, стоите тех денег, которые просите?
Женщины – мать и дочь, ее устроили целиком и полностью. Это хорошо, что они орки, еще лучше, чтоб немыми были обе, но даже одна молчунья вполне подойдет. А вот мужчины… Эльф, орк, тангар и трое людей, из которых один эрмидэ, а другой вообще оньгъе. От вида рыжего коренастого уроженца Святых земель Амиланд просто воротило, но эльф по прозвищу Альс произвел на нее самое отталкивающее впечатление. Эти жуткие шрамы, изуродованные руки и резкие черты лица вызывали у леди Чирот неприятное чувство беспокойства. Стоило только встретиться глазами с его серебристым хмурым взглядом, как сразу хотелось трусливо сбежать и спрятаться. Изумляло отношение к нему со стороны Унанки. Прямо как к брату родному. А ведь не брат. Всего лишь старый друг и даже не родня. Порой непонятно, кто главный в этой компании – Джиэссэнэ или этот отвратительный Альс?
Бронзового оттенка шелк, расшитый сложнейшими узорами, тихо зашелестел, когда обладательница голоса, вызывающего у мужчин нервную дрожь, поменяла положение своего великолепного тела в кресле. Она сквозь полуприкрытые в задумчивости веки рассматривала мужчин, застывших чуть в отдалении. Расстояние почтительное, но Лилейная была уверена, что им и оттуда прекрасно видны все изгибы ее совершенной фигуры.
– Мне не нравится оньгъе. Он слишком… слишком оньгъе, – молвила леди и поглядела почему-то в упор на Альса.
Унанки только склонил голову ниже, но в его молчании без всякого труда читалась непреклонность.
– Или с Пардом, или ищите других исполнителей, Высокая.
Другой вопрос, каких усилий стоило эльфу оставаться непреклонным. Скажем прямо – всего самообладания, а его у чистокровного сидхи имелись немалые запасы.
– Я добавлю еще двадцать золотых рахн, – попыталась надавить на него Амиланд.
– Вы так великодушны, – проворчал в ответ эльф.
Его глаза казались затертыми древними бронзовыми зеркалами.
Леди Чирот уже успела понять, что спорить с Унанки бесполезно.
– Ладно, господин Джиэссэнэ, будь по-вашему, – сдалась она под невидимым напором наемника. – Но я и спрошу с вас по всей строгости.
– Я даже не сомневаюсь.
Врожденная сдержанность, помноженная на мастерство и самоуверенность, это на самом деле коварнейшая смесь, будоражащая кровь почище самого крепкого тростникового вина. Синие и светло-зеленые глаза встретились в последнем жестком поединке воли. Победил эльф.
– Когда вы сможете отправить детей на прогулку?
– Завтра. А вы будете полностью готовы?
– Разумеется.
– В таком случае аудиенция окончена.
Наемники вышли так же молча, как и вошли.
– Джиэссэнэ, задержитесь.
Спорить эльф не стал и спокойно, тщательно прикрыв двери, приблизился к креслу.
– Я тебя слушаю.
– Дай мне слово, что мои дети вернутся ко мне из степи живыми и здоровыми.
– Даю тебе слово, дэлла, – без колебаний заявил эльф. – Мне поклясться честью и именем?
– Слова будет достаточно, – устало вздохнула женщина. – Мне совсем не нравится твой сородич.
– Ты ему тоже не нравишься.
– Ты потрясающе искренен, Джиэс, – усмехнулась Амиланд, но смешок вышел слишком нервный. – И тем не менее он согласился работать на меня. Ты ему доверяешь?
– Альс – мой друг, и я доверяю ему больше, чем самому себе, если хочешь знать.
– До такой степени, что даже подчиняешься ему? – не удержалась от поддевки леди Чирот.