Зной
Шрифт:
«Люди иногда откалывают странные фокусы, Гиги. Но за ними не обязательно кроется страшная тайна».
А ей все равно хотелось понять — почему? И как?
На столе стоял телефон, от которого тянулся к одной из salidas [30] провод. Глория подняла трубку. Услышала гудок. По какой-то причине почувствовав себя виноватой, положила трубку, на шаг отступила от стола и позвала: «Эй? Эй?»
А затем побежала, дрожа, по проходу, оглядываясь назад, чтобы
30
Розеток (исп.).
Снаружи, на жаре, ей стало спокойнее. Она пересекла улицу и снова вошла в универмаг, постучала по прилавку и дождалась повторного появления владельца.
— Там никого нет, — сказала она.
— Правильно, — согласился он.
— Так вы зналиоб этом?
— Si.
— Послушайте, — сказала Глория. — Я спешу.
— Это я вижу, — сказал старик.
— Будьте добры, скажите, где я могу найти полицию.
— Полицейский участоквон там, — ответил он.
— А полицейские?
Он поднял вверх палец:
— Если вам требуется полицейский, идите в бар.
Глория оченьпостаралась осведомиться, где этот бар находится, тоном по возможности вежливым.
— А вон там, — ответил старик, направляясь шаркающей походкой к задней двери своего магазина.
За дверью обнаружилась глядящая на замусоренный двор веранда. На голом столе стояло алюминиевое ведерко с горкой льда и тремя бутылками «Будвайзера». Старик опустился в придвинутое к столу боком кресло. В другом — бамбуковом кресле-качалке, грозившем вот-вот развалиться, — похрапывал, издавая звуки закипающего чайника, смуглый мужчина с гладкими молодыми щеками и намечавшимся брюшком.
— Вот вам полицейский, — сказал старик. Он откупорил бутылку пива и протянул ее Глории: — Шестьдесят песо.
— Нет, спасибо.
Старик пожал плечами и отхлебнул из горлышка, уставив взгляд на пустой двор.
Глория разглядывала полицейского.
— И долго он собирается спать?
— Спать он мастак, — ответил старик. — Бывает, заснет после полудня и спит до самого вечера. А его жена звонит мне, чтобы я его домой отправил, ужинать.
Глория громко кашлянула.
Старик повернулся к ней:
— Это вы зачем?
Она, не ответив, потрясла полицейского за плечо:
— Эй. Извините.
Полицейский заморгал, всхрапнул, деревянно поднялся на ноги, покачиваясь, вытянул из брюк подол рубашки и помахал им, обвевая ветерком свое тело. Ростом он был ниже Глории, обтянутые штанами бедра его выглядели положительно женскими.
— Я говорил ей, что не стоит тебя будить, — сказал хозяин магазина.
— Извините, — повторила Глория. — Я звонила вам вчера. Помните?
Полицейский снова всхрапнул и сглотнул накопившуюся в его горле мокроту.
— Вы кто?
— Глория Мендес. Я разговаривала с вами по телефону Вы TenienteФахардо.
— Мы разговаривали по телефону…
— Да, — подтвердила она. — Разговаривали. Теперь я здесь.
— Это вы что же, из такой дали приехали? — удивился он.
— Да, и мне требуется тело, — ответила Глория. — Я хочу отвезти его обратно в Лос-Анджелес.
— Целый день катила, — сообщил хозяин магазина.
— Тело… — повторил Фахардо.
— Я действительноехала целый день, — сказала она, — и должна вернуться назад. Поэтому, будьте добры, отведите меня туда, где я смогу его получить.
— Ага, — сказал Фахардо. — Кого?
— Тело. Карла Перрейра. Вы сказали по телефо… послушайте, в чем, собственно говоря, проблема?
— Проблема? — Он перевел взгляд на старика, тот пожал плечами. — Нет-нет, сеньора, проблем у нас не имеется. У меня — точно. Луис? У тебя есть проблема?
— Нет, Тито.
Фахардо снова взглянул на Глорию.
— Выходит, если ее нет и у вас, значит, тут никаких проблем нет.
— Se~nor, —сказала Глория. — Я приехала сюда из уважения к усопшему.
— Это я понимаю.
— …и хочу, чтобы вы тоже проявили к нему уважение, — закончила Глория.
— Я очень уважаю усопших, — сказал Фахардо. — Луис? А ты?
Луис торжественно покивал.
— До чего докатился бы наш городок, — спросил Фахардо, — если бы мы и покойников не уважали?
— Замечательно. Так можем мы…
— Не уверен, что это возможно, сеньора. — Фахардо заткнул подол рубашки в штаны. — Расследование пока что в самом разгаре.
— Какое еще расследование?
— Ну, понимаете, — начал Фахардо, — когда человек расстается с жизнью в местах, за которые отвечаю я, провести расследование — моя обязанность. Мне неприятно говорить вам это, сеньора, но ситуация сложилась трагическая. — В осанке и голосе его вдруг обозначилась властность — похоже, он решил, как ему следует вести себя с ней. — Весьма трагическая. Однако здесь не место обсуждать ее. Давайте пройдем в мой офис.
Он хлопнул старика по плечу и сказал:
— Луис?
— Adios [31] , — отозвался Луис. — И к вам это тоже относится, сеньора.
Она повернулась к нему, чтобы ответить, а когда повернулась назад, Фахардо рядом с ней не оказалось, лишь сетчатая дверь поскрипывала, качаясь на петлях.
Глория нагнала его посреди улицы.
— Есть здесь кто-нибудь еще, с кем я могла бы поговорить? — спросила она.
31
До свидания (исп.).