Золотарь его величества
Шрифт:
Митька выскочил следом. Лоцман накинул куртку, послюнявил палец и поднял вверх.
– Со стороны Крестового острова дым, – добавил он, на секунду задумался. Вспомнил ладейку Топтыгина. На секунду погрустнел, но потом понял, что если шведы сожгли ладью, то вряд ли к ним в плен попали рыбаки. Просто не было смысла. Легче было уговорить поморов привести корабли в город, предварительно выдав себя за купцов, чем заставить их это делать силой. А в этом случае корабли сжигать не было нужды.
– Дядечка, – проговорил Дмитрий, – плохие вести?
– Одна весть плохая, вторая хорошая, –
– А для чего они тебе дяденька.
– А вот это уже не твое дело Митрий, – щелкнув по носу паренька, сказал Иван и направился в землянку.
– Как это не мое? – возмутился тот.
– Ну, вот так не твое. Мне его капитан-командор поручил. Ты когда шведы придут, можешь остаться на острове. А когда все получится, я за тобой вернусь.
– Что получится?
– Сказать не могу. Но помни одно Митрий! Ты мне с малолетства вот как верил! Ты и ныне мне верь. Ты не моги мне не верить…. Сказал бы тебе, что мне капитан-командор поручил, да не могу.
Рябов задумался. Стоило ли посвящать в план капитан-командора мальчонку. Тому только-только девятнадцать стукнуло, а ведь придется идти на гибель. Один то он выкрутится, но вдвоем? С другой же стороны, лоцман не владел ни голландским, ни аглицким языком, а Дмитрий Борисов по прозвищу – Горожанин служил у него толмачом.
Он опустился на лавку, достал кружки и налил в них сбитень. Сделал глоток и проговорил:
– Получится посадить корабли злодеев шведских на мель супротив цитадели , что строят в 19 верстах от Архангельского городка.
Сказал и поведал весь план Ремизова. Когда закончил рассказ, замолчал. Долго смотрел так на Дмитрия, затем не выдержал и сказал:
– Тебе теперь Митя решать.
– Я пойду с вами дяденька, – сказал паренек. – Как же вы без меня со шведами разговаривать будете.
– Да, как-нибудь сговорюсь.
– Знаю я вас дяденька, сговоритесь. Я иду с вами, – твердо заявил Дмитрий. А уже на следующий день, на горизонте они разглядели флот.
– Красиво идут, – молвил паренек, разглядывая их в подзорную трубу.
– Ближе к вечеру встанут у острова, – предположил Иван и ошибся.
К острову флот подошел ночью. Дмитрий Горожанин задремал в лодке. Он проснулся оттого, что его толкал в бок Иван.
– Пора, – прошептал он, поднимая якорь.
Вечером двадцать пятого июня князь Ельчанинов подозвал к себе Андрея Золотарева и проговорил:
– Езжай-ка братец к воздушным шарам.
– Вот повезло, – проворчал Золотарев, кутаясь в епанчу.
Не очень приятно было болтаться в воздухе в час ночи в корзине шара. Да непросто сидеть и мерзнуть, а разглядывать прилегающую акваторию. Особенно тот участок, где находились семь шведских кораблей. Да и плавание их было дерганое, как доложил перед сменой Егор, те сначала остановились у одного острова, затем пошли дальше. Пареньку даже показалось, что на них взвились флаги. Где-то около часу ночи, а точнее эстонец сказать бы не смог, они опять сделали остановку. Зачем? Да кто разберет этих шведов.
Почти до трех часов ничего не происходило, если не брать в расчет их с монахом поочередных то подъемов, то спусков. А именно в три часа, это уже Андрею было точно известно, дежуривший полный монах, вздохнув, проворчал:
– Ну, и служба. Три часа, а еще и глаза не сомкнул.
Но тут же осекся, увидев взгляд летчика. Тот смотрел с укором. Ну, и архиепископу понятно, дело то важное – не каждый же день иноземный флот на родной монастырь движется. Поэтому монах опустил глаза.
– Кваску бы, – прошептал он, – энто цельных три часа на ногах, а во рту даже маковой росинки нет.
– Поднимешь «андлар», можешь в избу сходить. – Сказал эстонец, залезая в корзину.
Глаза монаха заблестели. Он стал быстро стравливать в веревку, из-за чего шар быстро устремился вверх, оттого и присел в корзине от неожиданности Золотарев. Когда пришел в себя, был уже на высоте птичьего полета. Вытащил подзорную трубу и посмотрел в даль, слава богу, ночи сейчас были светлые. Стекло запотело, вытер и вновь посмотрел.
Совпадение? Судьба? Или как вспомнил Андрей, говорили писатели – рояль? Но ему повезло. К стоявшим на рейде кораблям подплыл коч. Не зная, что делать, Золотарев первым делом посмотреть, что будет дальше. Не ужели предательство? А может шпион, наподобие того, что был упущен Яшкой Кольцо. Хотя… И тут эстонец вспомнил фильм «Россия молодая».
– Не иначе Иван Рябов, – воскликнул он, и обрадовался, что сейчас его никто не слышал. Если события, по которым был снят фильм, совершались прямо сейчас, и он был одним из участников. Тут он себя оборвал. В реальной истории, в это время еще не существовало воздушных шаров. Зато было Андрею известно, что Иван согласится, затем таможенники попадут в плен, и уж после этого лоцман посадит корабли на мель.
– Что же делать? – спросил он, сам себя. Положил трубу в коробку и присел.
Если уж докладывать, так только князю. Пусть он решает, говорить ли капитан-командору о произошедших событиях. И вот тут Андрей понял, что существовала одна не стыковка. В фильме задание лоцману дал Иевлев. При этом в фильме Силеверст Петрович и являлся капитан-командором.
– Вот незадача, – прошептал он, что шар начал медленно опускаться.
Когда корзина коснулась земли, Золотарев уже знал, что делать. Ехать и будить Силантия Семеновича – не было смысла. Его доклад ничего не изменит. Сделать это можно и утром. Монах протянул ему кружку с квасом.
– Испей браток, – молвил он.
Бил барабан, казалось, что он готов был заглушить шум моря. Несколько шведов, переодетых в английские кафтаны стояли вдоль борта. Белый флаг, с красным крестом реял на корме. Командор Карл Лёве, вглядывался в поднимавшихся на борт парусника русских. Первый взошел невысокого роста паренек, в монашеском одеянии, за ним мужик средних лет. На том кожаная куртка, широкополая шляпа, скорее всего это и есть русский лоцман, подумал Карл. Сначала он оглядел бородатого, затем монашка и спросил: