Золотая акула
Шрифт:
Косматый, хотя и без энтузиазма, но согласился с доводами коллеги, кто, сопровождая свои слова выразительными жестами, порекомендовал ему самому ознакомиться с достопримечательностями немецкого крейсера.
Сославшись на отсутствие необходимых у его экипажа навыков, глава пиратов любезно предложил мне повторить погружение.
– Я возьму с собой ваш запасной акваланг, – сказал я с вопросительной интонацией.
– Ни в чем себе не отказывайте! Будьте как дома!
Достигнув со второй попытки центропоста, я испытал довольно-таки сильный стресс: ласт сразу же поднял своей длинной упругой плоскостью с мглистого пола зелено-черный человеческий череп.
Ухватившись за перископную стойку, я, остро жалея, что не надел перчаток, отчетливо различал в плотном и ярком свете галогенной лампы фонаря затянутые инеем белесых водорослей стены, кожухи укрепленных на них распределительных щитов, приборов и – вздымаемые резиновыми плавниками моих ласт серо-коричневые фаланги и позвоночники…
Здесь же валялись ровно обметанные осклизлой илистой накипью огромные артиллерийские гильзы, от присутствия которых мне стало не по себе…
Тем более, присмотревшись к одной из гильз, я понял, что она не пуста: горловина ее была плотно закрыта. Значит, на лодочке таились какие-то взрывоопасные боеприпасы неизвестного назначения.
Оставив грозные находки в покое, я подплыл к двум раскрытым ящикам, стоявшим у стены.
Ящики были категорически и несомненно пусты.
Едва я осмотрел их, раздался контрольный щелчок, зовущий покинуть субмарину.
Этот щелчок, закономерный и равнодушный, я выслушал с содроганием, ибо теперь предстояло менять акваланг, а при смене его как ни ухитряйся, но водички глотнуть придется. И какой водички! Ладно бы морской, а то ведь здешней, наполненной гнилостными миазмами…
Ну нет!
Экономя запас воздуха, я проплыл в следующий за центропостом отсек, с некоторым даже облегчением наткнувшись на глухую переборку.
Осмотр запорного устройства подтвердил папину правоту: раздраить отсек способен был исключительно динамит или же его аналоги.
Акваланг я сменил в экологически чистом пространстве воды, удалившись от протухшей субмарины на добрый десяток метров.
На этом рабочий день завершился.
Несмотря на обильный запас воздуха, на поверхность я поднимался с риском заработать баротравму: в голубом спокойном пространстве во множестве витали серые проворные торпеды акул с бесстрастными иллюминаторами неподвижных черных глаз.
Некоторые из реликтовых чудищ держали в своих перекошенных улыбчивых пастях безвольные тушки мирного рыбонаселения, пережевывая их с той же задумчивостью, какая присуща сытым дойным коровам при поглощении сена.
Поведав косматому о нахождении в лодке более десятка артиллерийских снарядов, я понял по его реакции, что если у партнера и было желание каким-то образом проконтролировать ход будущих работ, то ныне оно бесследно улетучилось.
– О’кей, – весьма почтительно заговорил он. – Вам нужно много баллонов? Никаких проблем! Требуется взрывчатка? Мы сегодня же свяжемся с компетентными людьми! Все, что ни скажете… Да, господа Оселли просили передать, что вечером ждут вас в ресторане.
На обратной дороге Сергей сказал:
– Кстати, о взрывчатке. В машину без ее предварительного осмотра не садиться! Не говоря уже о пуске двигателя. Далее. Никаких одиночных отлучек в город!
– Сегодня мне надо съездить к Лене, – сказал я. – Вчера нагородил ей черт знает что после пальбы на мельнице этой…
– И что же именно нагородил?
– Ну… враги, мол…
– Теперь-то чего ж?.. – подал голос Вова. – Теперь колись, секретность снята. Интригуй даму.
– Все вместе к ней съездим, – сказал Сергей.
– Ага, ума у тебя много, – отозвался я.
– Да ты что, в браке с ней, что ли, состоишь?! – начал раздражаться чекист.
– А может, к тому и идет, – степенно произнес папа. – Почему парню с девочкой не пожить, не обтереться? Костюм, что на год-два покупаешь, и то мерить ходишь к портному. А тут, может, на всю жизнь жену берет, как без примерки?
– Главное, чтобы ему деревянный костюм примерять не пришлось, – сказал Вова. – Серега прав: осторожность, товарищи, исключительно осторожность…
– Да, – встрепенулся отец, – а чего это ты про снаряды какие-то плел? На центропосту?
– Ну, то ли гильзы, то ли что… Глухие.
– Стреляные? – спросил Вася. – Без боеголовок?
– Ну… по форме – как патроны для нагана. С утопленным боезарядом. Особо не присматривался. Да и желания их кантовать – никакого.
– Точно с утопленными боеголовками? – уточнил Сергей. – Странно… Артиллерийский калибр с такими изысками?
– Так или иначе – стремная штука, повторяю.
– Может, их заместо взрывчатки? – внес предложение Вова.
– Чего суетиться? – урезонил его отец. – У нас теперь спонсор, пусть напрягается. Еще чего – с гнилыми снарядами эксперименты ставить! Мне хоть и чуть осталось пожить, а все равно как-то…
– Саперных работ нам уже хватит! – подытожил Сергей.
Вечером всей компанией мы заявились к Лене, а оттуда отправились в ресторан.
Сергею было торжественно сообщено, что Вера, закончив скорбное мероприятие, на днях вылетает обратно.
Джованни принял нашу компанию довольно радушно и, хотя погуляли мы на славу, от оплаты счета наотрез отказался, великодушно заявив, что за ударный труд под водой готов каждодневно потчевать нас бесплатными ужинами.
– А если работы затянутся? – спросил Василий, уминая вторую порцию лобстера под чесночным соусом.
– Сочтемся, – отмахнулся итальянец вальяжно, подсаживаясь ближе к Вове, повествующему разинувшей рот Леночке очередную тюльку, якобы связанную с его флотской службой.
– Рыбой мы на лодке уедались! – безапелляционным тоном травил Вова. – У нас там спецотсек был. Как гидролокатор косяк нащупает, команда: отсек раздраить! P-раз, и косяк наш! Всосало! Спускаем воду, туда кок приходит, Борей его звали, сортирует рыбу. Лопатой. Однажды акула в общую массу втерлась и в зад ему вцепилась. Откусила полжопы! Напрасно ржете, смех хреновый… По радио объявление дали о сдаче крови для операции, бутылку спирта пообещали; так весь личный состав в очередь в санчасть по линейке выстроился, у лодки даже дифферент на нос пошел…