Золотая акула
Шрифт:
Свернув с дороги, выключил зажигание, резко выйдя из машины.
Наставив на супругов пистолет, произнес:
– Быстро покинуть салон! Малейший люфт – смерть! Приказы не повторяются!
Ни малейшего замешательства на лицах скромных учителей из Кельна он не усмотрел.
Супруги неторопливо покинули автомобиль.
– И зачем все это? – бесстрастно спросил Курт.
– Вперед, – процедил Алихан. – Нам следует объясниться.
– Что за фокусы?.. Какого черта?! – вступила в разговор Эльза. – По-моему, вы – сумасшедший…
– Разберемся,
– Ну и в чем все-таки дело? – Очутившись за громадой холма, надежно укрывшего их трио от проезжающих по дороге автомобилистов, она вызывающе откинула назад свои пышные волосы, сузив презрительно водянистые зеленоватые глаза.
– Ваше задание, – глухо проронил Алихан.
– Вы ошибаетесь… Вы принимаете нас за кого-то… – Договорить Курт не успел: Алихан, даже не удосужившись взглянуть в его сторону, нажал на спуск, выстрелив ему в ногу.
Охнув от боли, тот упал на песок.
– Вы действительно психопат! – воскликнула потерянно Эльза и, обернувшись на корчившегося у ее ног партнера, страстно охватившего окровавленными пальцами простреленную конечность, произнесла с укоризной: – Я же говорила, что это – неспроста, что он все вычислил…
– Ваше задание, – отрешенно повторил Алихан.
– Хорошо! Успокойтесь! Мы – коллеги! – возбужденно проговорила Эльза, предчувствуя, видимо, что незадачливое знакомство способно обрести категорически печальный финал, грозящий уже не застиркой апельсиновых пятен, а кровавыми прорехами – причем не только в одежде. – Руководство просило нас проконтролировать операцию по ликвидации этого…
– Кого? – бесстрастно спросил Алихан.
– Ну… полковника…
– Имя?
– Я забыла… – произнесла она плачущим голосом. – Вы мне перевернули все мозги!..
– Его фамилия Одинцов, – внятно подсказал ей по-русски Курт, постепенно справлявшийся с первым приступом жгучей боли. – Полковник Одинцов. Какие еще вопросы? Прекратите этот идиотизм, Алихан, он может вам очень дорого обойтись!
– Не пугайте меня расходами, – спокойно парировал Алихан, также переходя с английского на русский. – Претензий ко мне не будет. Я выявил подозрительных лиц, осуществлявших за мной наружное наблюдение, а позже – совершивших попытку разработки в установленном контакте. Поскольку лица мужественно и твердо отказались отвечать на мои вопросы, отрицая очевидные факты, я ликвидировал их. Как бы ни было недовольно начальство, к таким доводам оно не прицепится. Так что советую не выпендриваться и откровенно доложить мне о проделанной работе.
– Э-э… – выдавил Курт задумчиво.
– Хочешь что-то сказать, говори, – подбодрил его Алихан. – Но только то, что я хотел бы услышать.
Внезапно он подумал, что любовь, ненависть, страх не бывают иностранными. У чувств подданства нет.
Нервно сдергивая скользкий целлофан с пачки сигарет, Курт произнес:
– Пока мы установили лишь вас. И спрашивать должен я: выполнено ли задание Центра? Если нет, в чем причина задержки?
– Вы знаете, где живет Одинцов?
– Пока нет. – Он нервно закурил. – Мы так и будем обмениваться вопросами?
– Да. Кто вас страхует?
– Никто! Срочно окажите ему помощь! – истерически закричала Эльза. И тут же осеклась, наткнувшись на взгляд Алихана – задумчиво-пустой, как будто тот всматривался в нечто беспричинно и глупо ему померещившееся.
– Что вы успели накапать в Москву? – продолжился допрос.
– Час назад мы сообщили, что с вами установлен контакт. – Курт, стиснув зубами фильтр сигареты, раскачивался корпусом, держа на весу сцепленными на лодыжке пальцами простреленную ногу. – Сделав акцент, что контакт произошел по вашей инициативе. Существенная деталь, заметьте!
– Вы полагаете?
– Да! У вас есть еще вопросы?
– Нет, – вздохнул Алихан виновато. – Я отнял у вас и так много времени. К тому же большей откровенности едва ли добиться. Но и сказанного достаточно.
Первой он застрелил Эльзу.
Затем, сочувственно глядя в округлившиеся глаза этого Курта, наверняка имевшего оригинальное русское имя, еще раз нажал на спуск, отметив, какие же противные и бесцветные у парня губы…
Обыскал трупы.
Выпотрошив на песок содержимое сумочки Эльзы, забрал документы, кредитки, наличные и пластиковую карточку-ключ от номера в отеле.
Вернувшись к машине, вытащил из багажника складную титановую лопатку – любовно отточенную, с изогнутым, весьма повышающим коэффициент полезного действия черенком – проверенный инструмент, неизменно входивший в его арсенал.
Имея значительный опыт и сноровку в печальном деле рытья могил, за считаные минуты выкопал яму.
После, усевшись на утрамбованный песок, отстраненно подумал, что вскоре ветры и океан окончательно загладят этот безымянный последний приют двух русских ребят, когда-то избравших для себя и неопасную в общем-то профессию, лишь изредка чреватую действительно серьезными накладками…
Взглянул на часы.
Вскоре предстояло двигаться к рыбацкому поселку, у причала которого должен был пришвартоваться катер с возможной добычей.
Однако сначала он заглянул в отель, навестив номер убиенных соглядатаев, откуда вышел с портфельчиком, заключавшим в себе бесшумное оружие и оперативный набор спецсредств.
Устроившись поудобнее на теплом и нежном песочном бархане, через оптический прицел он разглядел стоявшие у причала микроавтобусы и машины, убедившись в правоте своих предположений: груз, таившийся в субмарине, наверняка извлечен и следует к берегу.
Спустя полчаса знакомый катер кладоискателей уже швартовался у пристани.
Не без удовлетворения обозрев бережную погрузку четырех заплесневелых сундуков в микроавтобусы, Алихан, упреждая старт автоколонны по направлению к городу, поехал впереди нее.
У дома Джованни Оселли остановился, расслабленно откинувшись на сиденье и впав в бездумное, схожее с медитацией отдохновение перед грядущей схваткой.
Из внезапно потемневшего неба сыпал редкий холодный дождь.
Микроавтобусы заезжали во двор виллы.