Золотая антилопа
Шрифт:
– Так хорошо все знаешь?
– Если бы знал, зачем поступать? – гость из глубинки пожал широченными плечами. – Мне как раз и нужно выяснить как и что в человеческом организме устроено. Иначе как лечить буду?
Зверев от неожиданности кашлянул.
– Допустим, надо срастить перелом, – продолжил объяснения Сеня, – надо же знать, как там кость проходит, где кровеносные сосуды, где нервы. А то создашь ложный сустав – а больному потом мучиться.
– Проблема…
– А вообще, я планирую лечить с минимальным вмешательством, – вдохновенно развивал тему гость, – у нас внутри все так разумно и рационально устроено, что иногда достаточно чуть подтолкнуть в нужную сторону и все восстановится само собой.
– Да?
– Ну конечно! Иммунная система…
Короче, Сеню понесло. Добрых полчаса он нес медицинско-популярную околесицу, слушая которую Зверев только хлопал глазами.
Раньше, до событий последних дней, он сразу отмел бы всю эту беллетристику и счел бы пришельца пустым болтуном. Но то, что произошло, заставило воспринимать все гораздо серьезнее. И поскольку в медицине он понимал только то, что кровотечения нужно останавливать, а раны мазать йодом, то сосредоточился на том, что знал твердо. На безопасности.
– Вот что, Сеня, – сказал он, прерывая увлекшегося мечтами сибиряка, – прежде всего надо сделать так, чтобы все твои волшебные исцеления никак не связали с тобой.
– Э-э, почему? – далекий гость остановился в рассказе, словно налетев на стену.
– Потому что здоровье дороже золота. Тебя вон за несколько золотинок бандиты гоняли, как зайчика, по всей стране. А представь что начнется, если ты кому ногу сумеешь приживить? Или голову…
– Голову не смогу.
– Неважно. А поскольку мне выпало тебя охранять, предлагаю принять меры. Пока не началось.
– И что же будем делать? – упавшим тоном вопросил Сеня.
– Для начала думать, – тут Зверев поднял вверх указательный палец и произнес поучительно: – Безвыходных ситуаций не бывает!
Приложение к главе 3. Любовь и Гемма
Ученые (до всего-то им есть дело) как-то решили выяснить, сколько времени в среднем живет клетка в человеческом организме. Для проверки они подмешали в пищу безопасное количество радиоактивного углерода-С14. После чего день за днем при помощи специального датчика измеряли, какое количество этого радиоактивного изотопа еще остается в организме. Вскрылись поразительные вещи! Оказывается, за два месяца в нашем организме полностью обновляются все клетки. То есть за каких-то два месяца мы полностью выстраиваем себя заново, причем так, что от нас прежних не остается ни одного атома!
Почему же мы остаемся такими же, как были? Почему нас и через два месяца, и через два года благополучно узнают родственники и друзья и не путают коллеги по работе? Тут все просто. В ядре каждой клетки организма (даже в самой дальней клеточке на самом кончике каждого волоса) благоразумная эволюция поместила хромосомы – генная памятка организму о том, каким он должен быть. Постоянно перестраиваясь и обновляясь, организм скрупулезно сверяется с генной памятью и выстраивает нас точно такими, какими нас запомнила мама.
Впрочем, со временем мы все же меняемся. Сначала растем (приятно), потом, увы, стареем. Однако одни – в 40 лет старики, а другие – в 90 бодрятся. (Даже, говорят, с парашютом прыгают на Северный полюс! В 90 лет!)
Тут надо, как вы понимаете, разобраться. Надо выяснить, почему одним все, а другим – ничего.
1. Алик
Алик, молодой человек среднего роста и средних физических данных, немного студент, немного мечтатель, был влюблен. Голова его постоянно была занята мыслями о любимой девушке. Но организм в целом жил своей повседневной жизнью.
На пульте зазвенел сигнал зуммера.
– Да, – откликнулся Спинной Мозг, привычно определив, что сигнал несрочный.
– Желудок беспокоит, – сообщил тот, кто послал сигнал. – В течение суток в меня опять не поступало никакой пищи.
– Знаю, – несколько раздраженно ответил Спинной Мозг. – Я уже докладывал наверх – никакого толку. Одна любовь на уме.
– Мне что же, самого себя переваривать? – ядовито поинтересовался Желудок. – Так и до язвы недалеко.
– Да разве ты один жалуешься? Кожные покровы бледные, кровь к ним поступает плохо. Я сигналю Сердцу – а там тоже сплошная любовная чепуха – то частит, то замирает. Ну как работать в таких условиях?
Желудок вздохнул и отключился. Он принадлежал к пищеварительной системе – одной из древнейших у живых организмов (любил на досуге хвастать, что сначала появился он, а потом к нему достроились остальные части организма). Над ним посмеивались, хотя признавали, что в чем-то он был прав.
2. Лейк и Гемма
В это время в кроветворной печени родились два кровяных тельца. Красненькую – гемоглобин – звали Геммой, а беленького – лейкоцита – Лейком. Отныне им предстояло идти по жизни рука об руку. Хотя от рождения было предопределено, что Лейк станет воином и будет сражаться с микробами и чужеродными объектами, попавшими в организм, а Гемма будет трудиться, разнося во все уголки организма кислород и питательные вещества.
Вначале их путь был направлен к Сердцу. Гемма слегка боялась, а Лейк демонстрировал ей свои мечи и показывал, как ловко он может справиться с любым врагом. То же самое проделывали тысячи других лейкоцитов, но Гемме казалось, что ее Лейк самый-самый.
3. Звонок в ночи
Телефон зазвонил в два часа ночи. Алик, хоть ему и казалось, что он не спал, а грезил, не сразу сообразил, где находится трубка.
– Алло?
В самое ухо ему отозвался голос любимой:
– Ты не спишь?
– Нет-нет, разве я могу уснуть!
– Ты можешь сейчас прийти в парк?
– Сейчас?
За окном в темноте звучал дождь.
– Да, сейчас. Я жду тебя на нашем месте.
– Люба, – в отчаянии крикнул ничего не понявший Алик. Но она уже повесила трубку. Все было предельно ясно. Алик заметался по комнате, пытаясь одновременно надеть рубашку и натянуть брюки.
4. Дождь и ночь
– Эх, молодо-зелено, – проворчал взбудораженный суматохой Спинной Мозг. – Ну, ни минуты покоя! Вестибулярный Аппарат! – рявкнул он, когда Алик чуть не свалился на пол, не удержав равновесия на одной ноге.