Золотая цепь старчества. Русское старчество XX века
Шрифт:
Незадолго до смерти старица Рахиль говорила своим духовным чадам: «Кто меня будет помнить, того и я не забуду. Приходите ко мне на могилку, и вы получите облегчение и утешение. Я и после смерти буду помогать». Слова прозорливой старицы исполнились по ее блаженной кончине: приходящие к ее могилке обретали утешение, получали исцеление от телесных и душевных недугов.
28 июля 1996 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II старица Спасо-Бородинского монастыря схимонахиня Рахиль была причислена к лику местночтимых святых Московской епархии. День празднования церковной памяти преподобной Рахили — 27 сентября/10 октября.
В главном Владимирском соборе Спасо-Бородинского монастыря есть икона преподобной, на которой она держит свиток со словами, обращенными к каждому из
Преподобный Силуан Афонский
«Скоро я умру, и окаянная душа моя снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться в мрачном пламени и плакать по Господе: где Ты, свет души моей? Зачем Ты оставил меня? Я не могу жить без Тебя».
41
Житие составлено С. Девятовой.
Так плакал великий святой XX столетия — преподобный Силуан Афонский. Это был его ответ на полученное им от Бога откровение: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Трудно понять обычному человеку эти слова. Но это и есть путь святых — Божья благодать даст узреть духовное убожество каждой человеческой души и не впасть в уныние, а возложить все упование на Того, Кто показал эту бездну опустошенности внутренней. Чем, если можно так выразиться, более святым становится человек, тем больше он начинает видеть за собой греха — и сам осуждает себя на ад, считает, что «все спасутся, один он погибнет». У святых отцов была поговорка, что велик не тот, кто сподобился видеть Ангела, а тот, кто начал видеть свои грехи, как песок морской. Такой человек, даже совершая великие чудотворения: воскрешая мертвых, исцеляя тяжких больных, изгоняя бесов, пользуясь почетом и уважением людей, — будет «держать ум свой во аде». За малейшее движение (прилог) греховного помысла тщеславия или превозношения перед обычными грешниками он уже осудил себя на ад и придумал сам себя наказания («Зачем тебя подвергать мучением, ты сам себя мучаешь», — говорили подвижникам мученики). Святой Григорий Палама писал, что тот, кто считает себя достойным вечного ада, становится смелым и готовым на всякое страдание.
В наше время опыт ада — реальное состояние, которое знакомо людям не в воображении, а при столкновении с безысходными ситуациями, стихийными бедствиями, на войне и в проявлениях садизма, невероятной жестокости. Как относятся подвижники наших дней к тому, что люди уже на земле превращают свою жизнь в ад? Бегут от мира, брезгливо отворачиваются? Нет.
Величайший святой XX века прп. Силуан Афонский оставил нам откровение, которое обращено к людям, живущим в условиях «нового времени». Старец, оставаясь верен тысячелетней традиции Православия, дает нам, однако, направление, в котором мы должны развивать и хранить Православие именно в наше время.
В видении от Самого Господа Иисуса Христа он услышал удивительные слова: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Эти слова современные толкователи соотносят с афоризмом Сартра: «Ад — это другие». Но если французский экзистенциалист предлагает бегать от этого ада, бегать от «других», то православный святой призывает погрузиться в этот ад, то есть не отторгать от себя мир в его страшнейшем современном состоянии, сострадать, молиться за него. На иконе прп. Силуана написаны его слова: «Молю Тебя, Господи, да познают Тебя все народы земли Духом Твоим Святым». Старец, живя в отдалении от мира на Святой Горе Афон, между тем никогда не относился к миру и к людям мирским с пренебрежением, он жалел всех, с кем его свел Господь (он управлял наемными рабочими из России), и молился за всех сродников этих людей. И из этой молитвы родилась великая молитва за весь мир. Так исполнил он схимническое послушание, ведь схимник — это молитвенник за весь мир. И пока есть такие молитвенники, мир еще не захлебнулся окончательно в военном огне и стихийном распаде.
В чем же состоит смысл откровения, полученного старцем Силуаном, для нас? Мы не можем молиться за весь мир — слишком «высокая планка». Но мы как христиане должны учиться тому, чтобы не жить «в резервации», не чувствовать себя чистенькими посреди грешников. «Держи ум твой во аде» — мы все вместе живем в аду современной жизни, все вместе наблюдаем и участвуем в ее ужасах. «И не отчаивайся» — вот это то, чем должен отличаться настоящий верующий человек от неверующих. Видя все ужасы, попадая в тяжелейшие ситуации, он не должен отчаиваться, он должен проявлять веру на деле — надеяться на благой Божий промысел о всем мире.
Напомним здесь основные вехи жизни святого, которому дано было плакать «о всем Адаме», как о самом себе.
Преподобный Силуан Афонский (мирское имя — Симеон) родился в 1866 году в селе Шовском Шовской волости Лебединского уезда Тамбовской губернии в благочестивой семье крестьянина Иоанна Антонова. Родители его были людьми трудолюбивыми, кроткими и от природы мудрыми, хотя и неграмотными. Большая и дружная семья, вспоминал впоследствии старец, жила бедно, однако нуждающимся в помощи никогда не отказывала, порой делясь с ними последним. Особенно радушно в семье принимали странников. Отец беседовал с ними о Боге и христианской жизни, и эти беседы производили сильное впечатление на восприимчивую душу отрока.
С детства Симеон трудился вместе со старшими, в меру сил помогая отцу в поле и братьям на строительных работах в помещичьем имении. По этой причине, видимо, он вынужден был оставить сельскую школу, проучившись в ней только «две зимы». Но стремление к знаниям (которое характеризовало его отца, «томившегося своей темнотой») было присуще преподобному всегда.
Жизнь набожной семьи Антоновых была неразрывно связана с храмом, посещение которого прививало Симеону с младенчества чувство благоговения перед словом Божиим, воспитывало его в духе христианского смирения и других добродетелей. В храме он постигал церковную грамоту, учился сосредоточенной молитве, внимал чтению житий святых. Спустя несколько лет юноша, возлюбив Господа всей душой, открыто пожелал удалиться в монастырь и принять постриг в Киево-Печерской Лавре. Его стремление, однако, не встретило поддержки у отца, который настоял на том, чтобы сын сначала поступил на воинскую службу и лишь после ее прохождения решил, кем ему быть.
Повинуясь родительскому слову, Симеон вернулся к своей обычной жизни. Было ему в ту пору девятнадцать лет. Благочестивое намерение вскоре оставило его, и он, подобно многим своим сверстникам, поддался соблазнам мира. Молодой, красивый, сильный, а к тому времени уже и зажиточный, он наслаждался жизнью и в шумной суете мира начал было забывать первый зов Божий к иноческому служению.
Но Господь уберег его от погружения в греховную пучину, вновь призвав уйти от мирской суеты и вступить на путь монашества. Произошло это, по свидетельству старца, при следующих обстоятельствах: однажды, вернувшись домой с гулянья, он задремал, и в тонком сне, глядя на себя как бы со стороны, увидел, как в него проникает «злосмрадный змий». Почувствовав отвращение, он проснулся и в момент пробуждения услышал произнесенные Самой Пресвятой Богородицей слова: «Ты проглотил змия во сне и тебе противно; так и Мне нехорошо смотреть на то, что ты делаешь».
Осознав свои грехи, юноша горячо раскаялся в них перед Господом и возблагодарил Божию Матерь за явленную к нему доброту. Это событие имело решающее значение для выбора дальнейшего пути. К нему вновь вернулось желание посвятить свою жизнь Богу.
Воинскую службу Симеон проходил под Санкт-Петербургом. Был он воином исполнительным, в поведении примерным, в отношениях с товарищами по службе верным, за что его любили сослуживцы. В армии с особой силой проявился дар его мудрого совета, следуя которому многие обрели душевный покой и благополучие. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, Симеон никогда не забывал о Боге. К тому времени чудесным образом определилось и место его будущих монашеских подвигов — Святая Гора Афон, куда он был «от мрака греховного к свету Истины Христовой Самой Пречистой призван». Он часто думал об иноческой жизни, и, желая хоть как-то помочь насельникам монастыря, несколько раз посылал на Афон накопленные им деньги. О внутреннем состоянии преподобного в тот период красноречиво свидетельствуют слова его сослуживцев: «А он умом на Афоне и на Страшном Суде».