Золотая кровь 3
Шрифт:
Как бы там ни было, теперь в её душе не осталось ненависти и её место заполнило чувство сожаления о том, что всё могло быть иначе. Чтобы отвлечься от этих мыслей Эмбер, наконец, нашла в себе сил пойти и смотреть дом полностью.
Кругом было запустение. Портьеры на окнах выцвели, в одной из комнат в разбитое веткой окно забрались лианы и птицы облюбовали подоконник. Она прошлась по кухне — кастрюли, сковороды, тарелки, всё стояло на своих местах, лишь покрылась местами паутиной и слоем мёртвых мошек. Эмбер осторожно поднялась на второй этаж и зашла в свою
Здесь всё было перевёрнуто, но всё равно осталось почти так, как в тот злополучный вечер. Её кровать, зеркало на стене… Опрокинутый шкаф лежала поперёк комнаты, Эмбер присела него и закрыла лицо руками. Сидела долго, погружаясь в воспоминания того дня, когда она вышла из этой комнаты и увидела внизу людей в тёмных одеждах…
Сколько прошло времени, она даже не заметила. Подняла с полу книгу, которую ей дарил отец — иллюстрированная энциклопедия животных и птиц. Стёрла с корки пыль рукавом и поставила полку. Затем подняла ещё одну книгу, принялась листать, погружаясь в воспоминания, а затем начала приводить комнату в порядок.
Это её дом…
Она расставляла вещи по местам, раскладывала свою одежду, сквозь слёзы улыбаясь тому, какие забавные платья она когда — то носила, и лишь когда услышала, как пришёл Коуон, поняла, как много времени провела в воспоминаниях.
— В городе облава, ловят всех подряд — ищут «эспинас», — ответил Коуон, кладя на стол свёртки, — выходить опасно. Я отправил надёжного человека к Джо, чтобы тот приготовил лодку. Скроемся в Пантанале, пока всё не утихнет. Соберём всех шаманов. Надо подготовиться.
Эмбер лишь кивнула, думая о том, что же делать дальше.
Может быть, написать Виго письмо, предупредить? Но Тибурон коварен, а Виго слишком… благороден. Ему не справиться с ним одному.
— Может, мы останемся пока здесь? — спросила Эмбер, разворачивая свёртки с едой. — Едва ли сюда кто — то придёт. Здесь не менее безопасно, чем в Пантанале. Дом полностью укрыт от чужих глаз, свет зажигать не будем, петли ты смазал… Я думаю снова пробраться в Вилла Бланко, забрать оставшиеся бумаги отца…
— Я не смазывал петли, — ответил Коуон невозмутимо.
Рука Эмбер замерла над свёртком.
— Не смазывал? Но ты же приходил сюда раньше?
— Нет. Я пришёл сюда вчера ночью в первый раз.
— Нужно проверить дом, — тихо произнесла Эмбер. — Здесь кто — то был. До нас. И он может вернуться. Нужно всё здесь обыскать.
Она сняла с пояса нож, и Коуон сделал то же самое.
— Я поставлю ловушки, — ответил он, прислушиваясь к тишине дома.
— Я наверх, а ты обойди подвал, — сказала Эмбер и осторожно направилась к лестнице.
Всё — таки она была на удивление беспечна. Но сомнений не осталось — в этом доме уже кто — то побывал раньше. И если это не Коуон, то кто? А главное, он ведь может вернуться и привести с собой жандармов.
Эмбер поднялась на второй этаж и пошла в другое крыло. Здесь никто не жил после того, как забрали Эдриана и комнаты обычно были заперты. Но сейчас Эмбер обнаружила, что дверь в комнату
Портьеры были задёрнуты, и в комнате царил полумрак. Эмбер медленно подошла к креслу и увидела на полу окровавленные бинты и несколько газет. Она наклонилась, подняла одну из них и посмотрела на первую страницу — на ней стояла свежая дата, и заголовок на первой полосе гласил о новом манифесте Эспины.
А затем Эмбер увидела то, отчего её сердце пропустило один удар. Рядом с револьвером лежали часы. Эти часы отец когда — то подарил Эдриану. А после того, как брата забрали, эти часы исчезли. Возможно, они были с ним, а может он спрятал их где-то, но сейчас они лежали на тумбочке в изголовье кровати и появиться здесь они могли только в одном случае…
— Не может быть… — прошептала Эмбер.
Она распахнула шкаф и обнаружила там свежие рубашки, брюки, ботинки и ремень. На плечиках висела парусиновая куртка рабочего и вполне приличный сюртук из тонкого сукна, а рядом с ним фрак с атласными лацканами. И все эти вещи были разными и могли принадлежать разным людям, конторскому клерку и молодому сеньору, разносчику и рабочему…
А могли принадлежать и одному человеку, но только в том случае, если этот человек менял личины, так же, как и она.
Эмбер сняла коробку с верхней полки шкафа, открыла её и…
… сомнений не осталось.
Туата, аругва, собачья мята… Всё это могло принадлежать только эйфайру.
Она услышала шаги и обернулась. В дверях стоял Коуон.
— Он жив, — только и смогла произнести Эмбер, опуская коробку. — Эдриан жив.
Эпилог
Эмбер ждала его весь вечер и ночь, но он не пришёл. Окровавленные бинты говорили о том, что её брата, скорее всего, ранили, но раз он смог сам себя перевязать и не остался здесь, значит рана не слишком серьёзная.
Но она всё равно не находила себе места и встала с рассветом. Коуон был спокоен. Впрочем, старый ольтек всегда был спокоен. Он потрогал бинты и сказал, что кровь совсем свежая, но её не слишком много. А значит, Эдриан был здесь вчера и даже странно, что они друг с другом не встретились. Но он сюда вернётся, сомнений не было.
— Мы его дождёмся, — сказала она Коуону.
Эмбер спала тревожно, и встав рано утром, не находила себе места.
— Что мне делать? — спросила она, наконец, остановившись напротив Коуона, который чистил револьвер. — Не могу сидеть просто так и ждать!